Как там мои соратники? Глицерина колотит. Он все время ноет, что-то говорит. Может сорваться.

Зена может сорваться еще быстрее. Но в другую сторону. Мечтает кого-нибудь грохнуть. На лице счастливое выражение, поглаживает пальцами «Клин». Нужно держать ее в поле зрения, а то зальем все кровью.

Афон угрюм, собран, деловит. Время от времени бросает на меня косые взгляды.

Часы показывали девятнадцать тридцать пять. Мы выбрались из пробок, ехать оставалось десять минут.

Скоро в бой. Точнее – на бойню. Я на убыстренном темпе просматривал записи за вчерашний день.

Что я искал? Следы подставы. И не находил.

Что там вчера было около этого проклятого ресторана? Машины подъезжали, отъезжали. Люди ходили. Так они везде ходят.

И все равно у меня возникло совершенно четкое ощущение, что я что-то упустил.

Что? На ответ времени осталось десять минут. После этого мы начнем действовать, и фигуры уже не переставишь. Придется играть по установленным правилам.

– Подъезжаем, – лицо Афона перекосила кривая гримаса. – Приготовиться!

Так я ни до чего и не додумался. И меня сдавило ощущение совершаемой ошибки. Что делать? Сдать назад? Поздно. И нет для этого повода, кроме интуиции… Ладно, черт не выдаст…

«Газель» остановилась, не доезжая до ресторанной стоянки. Я разглядел среди машин черный «Сааб» юбиляра.

– Он здесь. Вперед! – воскликнул Афон.

С зубовным скрежетом отъехала в сторону дверца. Мы спрыгнули на асфальт, тяжело бухая подошвами берцев.

Мы были в черном камуфляже «ночь» с надписью спецназ на рукавах и крупно «ПОЛИЦИЯ» на спине. Лица скрыты масками.

Моя главная идея по сценарию – выступить на этом костюмированном балу под видом полицейского спецназа. Спецназовцы в последнее время приучили народ к тому, что выскакивают, как черти из табакерки, из таких невзрачных машин с занавешенными окнами и раскладывают всех на земле. И тогда лучше не рыпаться – ведь спецназеры имеют репутацию злобных, драчливых гоблинов, всегда готовых изувечить и пристрелить при попытке сопротивления. Даже самые отпетые бандюганы им не перечат. Кто из них этого не понял – давно в коме или на том свете.

Еще нам в плюс, что спецназов сейчас туча – и наркополицейские, и налоговики, и даже судебные приставы. Никто толком в них не разберется.

Форма обеспечивает свободу действий на начальном этапе. И дает возможность отработать только по объекту, не задевая посторонних.

Только бы поменьше крови – молился я. Только бы поменьше крови…

Мы направились к стекляшке ресторана. Тело-хранитель дернулся было:

– А вы куда, клоуны?

Тупой громила. Не умеет себя вести с представителями власти и с теми, кто под них косит. Я ему засветил в лоб автоматом «АКС-74У». Туша хлопнулась на асфальт – будто кита на берег выбросило. Перевернул его, ткнул стволом в затылок:

– Лежать, полиция!

Зена, хорошая девочка, наставила на второго телохранителя ствол и пропела ласково:

– Только квакни. На колени, руки за голову.

Тот подчинился.

В это время Глицерин мельтешил рядом, испуганно подпрыгивая и что-то порываясь пролепетать.

Разложили телохранителей на неостывшем после дневной жары асфальте мордой вниз. За полминуты я надежно скрутил быков специальной веревкой – за спиной их оставлять нельзя. Афон, Жаб и Конан ждали у входа в ресторан, расставив вдоль стеночки вышедших покурить гостей.

По плану Жаб остается сечь картинку снаружи, остальные заходят в зал.

– Вперед, – приказал я.

Путь открыт. Я шел первым. Навстречу нам вынырнул представитель администрации.

– У нас спецобслуживание, – залепетал он напористо.

– Мы сюда что, жрать пришли? – Конан влепил ему рукояткой в лоб.

Фойе. Коридорчик с туалетами. Тут оставим Конана – пусть присматривает. А вот и банкетный зал.

Столы поставлены буквой «П». На них салатики, нарезочки, бутылки. Фужеры наполнены и опустошены не по разу. Горячего еще не подавали. Привычный застольный гвалт обрубается – будто звук выключили. Все завороженно пялятся на нас.

Виновника торжества во главе стола нет! Его вообще нет в зале.

Я схватил за шкирку официанта, ткнул в нос стволом автомата:

– Где юбиляр?! Отвечать!

– Вышел, – выдавил официант, завороженно глядя на ствол автомата. – В умывальную.

– Какая полиция? – неожиданно начал качать права важный бобер, приехавший на представительском «БМВ». – Я генерал ФСБ!

– Ага, на ловца! – Глицерин неожиданно диковато захохотал.

Грохот выстрелов в закрытом помещении резко бьет по ушам. Это Глицерин всадил в толстое пузо бобра очередь.

– Рано, сволочь! – крикнул Афон сорвавшимся на визг голосом.

И тут в моей голове сложилась картинка. Я все понял. Разом ухватил и замысел, и детали. И то, что в сегодняшней пьесе мы жалкие марионетки.

– Он там! – Афон рванулся из зала в сторону туалетов, где скрывался юбиляр.

Я посмотрел ему в спину. Поднял автомат. И нажал на спусковой крючок.

Рявкнул «АКС-74У».

Афон рухнул как подкошенный. Три пули в спину – ему хватит.

Я направил ствол в сторону Глицерина. Тот взвизгнул и бросился прочь из зала.