Ринк взял из рук офицера желтый пакет.

— Здесь шифр для связи с лодкой Тэрнера, — сказал адмирал, протянув конверт Армстронгу.

— Я понял, сэр, — ответил майор.

Невысокий мужчина — лет сорока пяти, с широким приплюснутым носом, одетый в японское кимоно — внимательно и серьезно разглядывает себя в большом зеркале. Рядом с зеркалом, вдоль стены, тянутся полки с книгами, безделушками, морскими раковинами и кораллами.

ШТУРМАН ЗАПРАВЩИКА ГВАРДИИ КАПИТАН СКИБА.

Японский фарфоровый божок медленно кивает головой…

Часы «кукушка» пробили половику шестого. Скиба сделал несколько грозных выпадов, обозначив серию ударов каратэ по воображаемому противнику. Затем, церемонно поклонившись самому себе, он сиял куртку.

Мощный торс и крепкие руки говорят о том, что Скиба не первый год занимается японской борьбой. На левом плече капитана татуировка — знак морской авиации: два крыла, якорь и звезда в центре.

В дверь позвонили. Набросив черный с драконами халат, Скиба пошел открывать. На пороге стоял светлоусый лейтенант в форме морского летчика.

— Доброе утро, Сергей Николаевич, — козырнул он.

— А-а-а, Владимир Георгиевич, — приветливо ответил Скиба. — Я сейчас, заходи.

Лейтенант повесил на вешалку фуражку, поправил перед зеркалом волосы.

ВТОРОЙ ШТУРМАН ГВАРДИИ ЛЕЙТЕНАНТ ГЛАДКОВ.

Скиба с серьезным видом сделал еще несколько выпадов перед зеркалом.

— С дебютом тебя, — сказал он Гладкову.

— Спасибо.

— А почему так грустно?

— Да волнуюсь немного… Ведь первый полет на такую дальность, — ответил Гладков.

— Все будет на пять баллов. — Скиба снял халат, зашел в ванную.

— Можно померить? — спросил Гладков, разглядывая кимоно.

— О чем речь!

Гладков снял китель, надел куртку.

— Вы давно в авиации, товарищ капитан? — спросил лейтенант.

— Да уж скоро тридцать, — ответил Скиба, пустив душ.

— Не надоело?.. То есть, я хотел спросить — не устали?

— В авиации вся моя жизнь. А она мне еще не наскучила.

— И сколько вы еще собираетесь служить?

— Пока не выгонят! Год-полтора, думаю, поскриплю!

— Старше вас, наверное, нет в полку? Я имею в виду штурманов.

— Точно так! Я самый старый! — засмеялся в ванной Скиба. — Подпольная кличка: «капитан, обветренный, как скалы».

— Ясно! — весело ответил Гладков, заняв перед зеркалом позу для атаки. — Юмор — величайший двигатель и стимулятор! — Он попытался повторить движения Скибы, но получилось и робко, и нелепо.

— Извините, товарищ капитан, — сказал Гладков, — можно еще вопрос?

— Давай!

— Наш командир… капитан Волк… Почему он до сих пор не уходит на новые машины?

На этот вопрос ответа не последовало, но лейтенант не успокаивался:

— Не может же хороший летчик все время возить керосин для других. Да еще на старой бочке. Я понимаю, год, два… И то если только что пришел из училища, как я, например. Но чтобы столько лет… Лично я бы очень задумался.

Скиба продолжал хранить молчание.

— Ха! — выдохнул Гладков, снова пытаясь подражать Скибе. — Ха!

В ванной Скиба старательно вытирал лицо. Его взгляд был задумчив и строг…

В прихожей своей квартиры Волк застегивал морской китель. Потом решительно снял с вешалки шлем, сумку с кислородной маской, планшет.

Открылась входная дверь, на пороге появилась Мария.

— Привет, — сказала она как ми в чем пн бывало. — А завтракать?

— Я сыт, — мрачно ответил муж. — Как дежурство?

— Все в ажуре.

— Добро, — капитан шагнул к двери.

— Счастливо, — Мария потянулась, чтобы поцеловать мужа, но тот, мягко отстранившись, вышел.

Усмехнувшись, Мария сняла берет, форменную тужурку.

Черный терьер глухо и недовольно пролаял па хозяйку…

На экране — корма самолета-заправщика: высокий хвост, стабилизатор, застекленные кабины воздушного стрелка-радиста и командира огневых установок. Грозно смотрят из кабины спаренные пушки. Две громадные автоцистерны медленно пятятся под крылья заправщика ТУ-16.

Из кабины в хвосте самолета на бетон аэродрома спускаются двое в спасательных жилетах. Одному лет тридцать пять, коренастый, с грубыми чертами лица.

КОМАНДИР ОГНЕВЫХ УСТАНОВОК ГВАРДИИ ПРАПОРЩИК ГУДКОВ.

Второй значительно моложе, с короткой стрижкой, темноволосый.

ВОЗДУШНЫЙ СТРЕЛОК-РАДИСТ ГВАРДИИ СЕРЖАНТ КЛЮЕВ.

Сержант достал из кармана конверт, вложил в него две десятирублевки.

— Была получка, нет получки, — сочувственно заметил Гудков.

— Ерунда.