– Я понимаю – тебе страшно, – заявила она. – Ты бережешь свою мужскую растительность как последний неандертальский атавизм. Думаешь, что с ней ты больше похож на самца. Только знаешь, бояться нечего. Тебе и так есть чем гордиться. Хотя бы вот этим…

Она протянула руку назад и дотронулась до торчащего юркиного инструмента. Инструмент тут же отозвался возбужденным толчком. Лина нежно погладила его, затем оттянула в сторону серединку трусиков, приподнялась и медленно, облизываясь от удовольствия, вставила в себя.

Юрка закрыл глаза и выгнулся дугой. Пальцы его заскребли по простыне.

– Не шевелись, – прошептала Лина. – Будешь шевелиться – все испортишь. Я все сделаю сама.

Она оперлась расставленными коленями на кровать, наклонилась над Умником и начала брить его грудь и живот, медленно покачиваясь вверх и вниз, вперед и назад.

Ей пришлось прерваться два раза – из-за оргазмов. Слава богу, в руках ее была не опасная бритва – ей она располосовала бы Юрку в клочья. В третий раз они кончили одновременно – так остро, что у Лины все поплыло в глазах. Она упала на Юрку в изнеможении и поняла, что ему придется идти на завтрак недобритым.

– А ноги, ноги как будешь брить? – шепнул он.

– А ты хочешь – ноги?

– Хочу.

– Вечером. А то без завтрака останемся.

– Лентяйка. Из-за тебя я так и остался обезьяной.

– Я хочу жрать. Пойдем на завтрак.

– Лентяйка и чревоугодница. Как ты справишься с ногами?

– Так же. Только сяду наоборот. Спиной к тебе.

– Попкой ко мне. Гладкой розовой попкой.

– Да, попкой, попкой…

– Не соскучишься с тобой, солнышко, – Умник погладил девушку по спине, затем осторожно высвободился, сел на кровати, критически осмотрел простыню, закиданную волосами. – Хм, ну и зрелище… Как будто овцу стригли. Знаешь, как сделаем? Сегодня я куплю крем, намажусь им, и избавлюсь от растительности, если тебе так хочется. Пойдет?

– Я сама тебя намажу, – торопливо сказала Лина. – Ты ничего не умеешь, ты все испортишь…

Лина думала, что Юрию все равно с кем сидеть за одним столом – со всеми он был одинаково дружелюбен и улыбчив. Однако, оказалось совсем не так. Они чуть припозднились на завтрак, и выяснилось, что за их столом уже сидит некий чернявый парень – плечистый, крепкий, коротко стриженный, бородатый. Сидит и расправляется с яичницей так неистово, словно не ел неделю. Увидев его, Юрий остановился, нахмурился, взял Лину за руку.

– Линка, – тихо проговорил он, – давай-ка сядем сегодня за другой столик.

– Почему?

– Так лучше будет.

Поздно. Парень уже обернулся, увидел Юрия и Лину, радостно вытаращился, взмахнул вилкой и заорал:

– Юрок! Детишкин корень! Здорово, Юрок! Чего встал как пень, вали сюда!

Юрий недовольно вздохнул и пошел к столу. Парень вскочил с места, бросился навстречу и облапил Юрку, едва не заколов его вилкой с болтающимся на зубцах куском яичницы.

– Юрок! Smart Guy, ёхтель-мохтель!!! Блин, вот это встреча! Думал, уж и не увижу тебя живым! Ты как, Юрок?

– Нормально, – промямлил Юрий. – Привет, Мишка. Как сам-то?

– Зашибись! Чуть, правда, копыта не откинул, у нас по всем сликам чёс охрененный начался, когда ты из Штатов свалил. Подстрелили меня маленько… Ладно, успел слинять, ребята вытащили, не дали сдохнуть. Сейчас вот лечиться послали. Садись, садись, – парень повел Юрия к столу. – Кто это с тобой?

– Лина.

– Та самая? – Миша изобразил изумление.

– Та самая, – без особого энтузиазма подтвердил Умник.

– Fuck! – возопил Миша. – I heard a lot about you, babe. How you’ve beaten the shit out of this asshole, Delgado. I’m crazy about you [15] .

Лина оторопела. Чирикнула «Lena, nice to meet you» [16] , уселась за стол и затеребила салфетку.

Конечно, люди, которые обитали в КБК, знали о ней многое – все то, что знал Умник, и, может быть, кое что еще. Но вот чтоб так заговорить об этом – да еще при всех, в столовой… И махом сковырнуть при этом болячку на душе… Что-то здесь не так.

– Well, how do you like our country, babe? – спросил Миша. – And what about your fuckin’ boyfriend Smart Guy? Wouldn’t you like to change him? [17]

– Who are you, Misha? – спросила она в ответ. – You are queer beggar. Are you screwball? Or, maybe, you are marge? [18]

Миша просто просиял от ее слов.

– You are margarine yourself, babe. – сказал он. – I am slick. Slick in all good faith. [19]

– Hey, hey, hold your jaw [20] , – встрял Юрий. – И вообще, давай-ка по-русски, Мишка. И потише, кстати. Тебе, похоже, по башке крепко въехало, но не до такой же степени.