– Ненавижу баранов, – прошипел он, обдавая Краева волной холодной вони изо рта. – Ненавижу деяния рук их – полумехов, параспосов и прочую метаморфированную мразь. Мир сдох, и те, кто притворяется живыми, должны занять свое место. Место в куче падали.

– Я не полумех, – просипел Краев. – Убери свои клешни, труп.

– Это мы сейчас узнаем. Узнаем, когда разрежем тебя на кусочки. Мы препарируем тебя, чтобы выяснить, из чего ты сделан. Мы найдем внутри тебя интересные механические штучки и оставим их себе на память…

Животруп толкнул Краева назад, разжав пальцы. Краев полетел спиной вперед и врезался в одного из тех, кто стоял, окружив его черной толпой. Жилистые руки схватили его сзади, прижали локти его к бокам. Краев не мог пошевелиться – только дышал со свистом, с трудом превозмогая боль в боку, и смотрел на бедного маленького лисенка, который без сознания лежал на полу, свернувшись клубочком.

– Что с этой медузой делать? – Один из черных уродов пошевелил Лизу носком огромного башмака, подбитого железной полоской. – Убить?

– Нельзя… – сказал главный животруп. – Пока нельзя.

– Почему? Она же сестрица этого… Салема.

– Потому и нельзя. – Животруп сплюнул под ноги. – Но кое-что другое с ней сделать можно. Сделать Салему подарочек. Заделать его сеструхе маленького животрупика. Поднимите медузку, посмотрим на нее как следует…

Двое черных метнулись к Лизе, схватили ее за плечи, придали вертикальное положение. Девушка не могла стоять – безвольно висела на чужих руках, изо рта ее стекала тонкая струйка окровавленной слюны. Главарь сделал шаг вперед, схватил ее за косичку, откинул голову назад, приоткрыл пальцем веко.

– Выходит из кайфа, – сказал он. – Надо быстро – если очухается, много возни будет. Обдерите-ка с нее шелуху. Я первый ей вставлю…

Один из черных начал стягивать с Лизы полосатые обтягивающие брючки. У него никак не получалось. Он даже присел на корточки от старания, но ткань словно приросла к коже.

– Шеф, похоже, штаны из прилипки! – взвыл черный. – Так просто не снимешь!

– Режь ножом, придурок!

Лиза застонала и медленно открыла глаза, в зрачках ее мелькнули искры холодного гнева. В ту же секунду колено ее резко согнулось и въехало в уродливую физиономию типа, сидящего перед ней на корточках. Он еще не успел рухнуть на пол, а девчонка крутанулась юлой, выскользнула из захвата. Ловко нырнула, ушла от удара кулаком – не хуже профессионального боксера. Двигалась она быстро, даже неестественно быстро, но силы были слишком неравны. Черные тени отделились от круга, бросились к ней, заслонили ее хрупкую фигурку.

Руки, обхватившие Краева, несколько ослабили свой захват. Он не стал терять времени – приподнял правую ногу, нащупал нож в голенище сапога, выхватил его и нажал кнопку. Лезвие выскочило и зафиксировалось со щелчком. И в то же мгновение Краев ударил ножом назад – не глядя, яростно сжав зубы. Острие вошло в податливую мякоть, Николай провернул нож в ране и едва не оглох от болезненного вопля в самое ухо. Животрупы, несмотря на свой полумертвый вид, оказывается, прекрасно чувствовали боль. Удар локтем назад – Краев высвободился и бросился на помощь Лизе. Он почувствовал себя героем.

Триумфа его хватило ненадолго. Круг людей расступился, и Краев увидел, как огромный животруп в длинном плаще тащит Лисенка за шиворот, приподняв над землей. Верзила скользнул вместе с девчонкой в образовавшийся в круге просвет, и черные сомкнулись.

Краев закричал от дикой боли. Рука его разжалась и нож упал на пол. Проклятые наручники! До сих пор он отходил от Лизы не больше, чем на пару метров, но теперь гигантский животруп уволок ее неизвестно куда. И это означало, что предплечьям Краева оставалось быть непереломанными считанные секунды.

– Что с тобой, полумех? – Главарь снова наклонился над ним. – В тебе сломалась какая-то важная деталька? Ты бракованный полумех, да? Поэтому тебя отправили сюда, к нам? Чтобы мы тобой занялись? Мы займемся тобой, кибер. Перережем тебе горлышко и вставим туда цветочек. Как ты относишься к зверобою, полумех?..

Краев не мог ответить, он корчился и громко вопил. Последние остатки разума покидали его.

Похоже, на этот раз он доигрался. Главарь-животруп, улыбаясь настолько паскудно, насколько может улыбаться череп, взмахнул рукавом и в руке его появилась опасная бритва. Но Краев не видел этого. Он даже не прощался с жизнью. Он вообще не понимал, что происходит.

Не слышал он глухих ударов, доносившихся из-за предела круга черных. Не видел, как два животрупа стукнулись лбами, а потом разлетелись в разные стороны, разорвав живую ограду. В прорыв вломился Чингис – голый по пояс, с несколькими свежими порезами на груди. Уродцы набросились на него всем скопом, но он двигался вперед, как носорог через камыш – с хрустом ломаемых носов укладывал одного животрупа за другим. Ему доставалось изрядно, но он не обращал на это внимания, он очень спешил. Следом двигались две девчонки – Настя и Зыбка. Они действовали конечностями не так мощно, как метис, но скорость их реакций вызвала бы удивление даже у профессионального каратиста. Крюгер работал снаружи, прикрывая тылы, самого его не было видно, только блестящий набриолиненный кок время от времени появлялся над сморщенными черепушками живоглотов и пропадал снова.