Шрифт:
— Его ученики.
— Три сотни полоумных в пустыне? Не смеши меня. Речь сейчас не о них, а о цивилизации людей в целом!
— Они еще дети!
— Они ленивые и самодовольные дети! Дети, которые ничему не хотят учиться!
— Не все.
— Согласен, но те, кто хотят, все равно выучатся, а остальные меня не интересуют. Люди желают получить все, ничего не делая? Отлично, мы дадим им эти иллюзии!
Жрец встал и прошелся по кабинету.
— Ну а если узнают они, что Бог Един, что с того? Опять начнут молить его о посевах, дожде, золоте. А мы создадим новые религии. Только вот энергию оставим у себя! Они все равно не понимают, что являются детьми Самого…
— Зачем?
— Что «зачем»?
— Зачем тебе столько энергии жизни? К тому же пророчество.
— Плевать я хотел на пророчество! Воля человека — вот самое сильное пророчество! Моя воля!
Хатшепсут грустно и задумчиво посмотрела на Небмаатру:
— В какой момент ты стал таким? Нет. В какой момент мы все стали такими? И зачем нам это?
— Зачем?
Жрец подошел к креслу и, придвинув его ближе к гостье, сел на подлокотник.
— А зачем тебе нужно было становиться жрицей? И почему мы просто не могли быть вместе?
— Я думала…
— Нет, ты не думала, ты делала выбор! И выбор был в пользу твоей гордости. И силы.
— И теперь ты решил доказать мне, что ты все-таки сильнее?
— Нет, дорогая, я уже доказал все, что хотел, в этой жизни. Теперь я просто создам тот мир, который хочу, и ты мне в этом поможешь!
— А если нет?
— Ты проклянешь день, когда решишь мне помешать, — улыбнулся жрец, — и ты это знаешь. Кстати, ты сказала Хэпри, кто она и кто ее родители?
— Нет, — спокойно и с улыбкой ответила жрица. — И не советую влезать не в свое дело, иначе…
— Что ты, я не собираюсь влезать в ваши семейные истории. Тем более ее отец давно умер. Хороший был фараон, но слабый.
— Он просто был молод и не успел…
— Что? Перебить всех врагов, включая меня? Я же говорю, слабый был. Хотя, если честно, мне он был симпатичен. По крайней мере, симпатичнее нынешнего.
— И то правда. Этот уж совсем дурень. Носится с какими-то игрушками.
— Усыновляет кого попало, того гляди начнет с иудейскими племенами дружбу водить. Ну что, как тебе моя идея?
— Отвратительно, но раз ты вбил это себе в голову… А куда денется девятая часть кристалла?
— Спрячем в вечности, — улыбнулся Небмаатра.
— Не смеши! Ее будут искать все, кому не лень, и в итоге кто-нибудь да найдет.
— Ты не поняла, я перекачаю ее энергию себе в перстень, а потом, после активации, разобью.
— Ты действительно с ума сошел! Это же…
— Да. Восстановлению не подлежит.
— А как же планета?
— Да хватит тебе с этой планетой носиться! Можно подумать, ты сама с этой планеты!
— Это очень большой риск! К тому же люди действительно могут вспомнить, кто они.
— Да что ты?! — расхохотался жрец. — Через пятьдесят лет после потопа они не могли вспомнить, существовала ли Атлантида! А через сто убедили себя, что это миф! Пройдет лет триста, и практически все, что мы сейчас называем знаниями, люди будут считать либо мистикой, либо выдумками!
— Ну да, правда, иногда рождаются те, кто все помнит или почти все.
— Ключевое слово «почти». Ладно, не морочь мне голову этими соплями.
— И все-таки это очень рискованно, я не уверена, что планета…
— Успокойся ты с планетой. Я не собираюсь разрывать Землю, я не самоубийца. Хватит и Фэта с Марсом. Навзрывались.
— Да уж.
— К тому же мы вполне можем держать всю энергию Земли и в девяти частях.
— Какую часть ты решил уничтожить?
— Центральную.
— Чашу? Ты хоть понимаешь?
— Понимаю. Но ты прекрасно знаешь, что это возможно, и у девяти жрецов вполне хватит для этого сил.
— Знаю. И все равно, ты безумен.
— Хорошо, уговорила, — рассмеялся Небмаатра, — я безумен. Тебе легче?
— Ненамного. Когда приедут остальные?
— Вечером. Кстати, не желаешь отужинать? У нас на сегодня потрясающее меню в честь твоего приезда!
Хатшепсут вздохнула и посмотрела на Небмаатру:
— Не уверена, что мне пойдет впрок твой ужин.
— Пойдет, дорогая, и еще как! А вообще, с какой стати ты так расстроена? С тобой все в порядке, дочь при тебе, совсем скоро ты станешь одной из хранительниц Кристалла Силы!