Заплыв по утреннему обычаю к самым буйкам, он стал дрейфовать, наблюдая за уходящими с пляжа лодырями, спешащими на вечерне-ночные траты здоровья, приобретённого от дневного лежания. Наблюдал и бездумно оценивал внешние достоинства женщин, равнодушно перебегая взглядом от одной к другой. Конечно, он имел мимолётные сексуальные связи и убедился, что внешность и формы дамы в этом нехитром деле не имеют никакого значения – всё со всеми одинаково, и всё кончается лёгким отвращением и желанием поскорее уйти. Хорошо, что и женщины попадались ему, не требующие большего.

Когда пляж почти опустел, он выбрался на берег и присел, отдыхая, на ближайший лежак, бесцельно наблюдая за проплывающими вдали судами. Когда же стало быстро, по-южному, темнеть, поднялся и уныло побрёл в ночлежку дочитывать «АиФ».

– 6-

Утомившись после суетного дня и долгого купания, спал как бурундук, а когда очнулся, то обнаружил, что ночевал не один. Шахтёр всё-таки явился и сейчас продолжал дрыхнуть, накрытый до пояса сбившейся простынёй. Под левым глазом у него ярко блестел фиолетовый синяк, уголки губ припухли, а костяшки правой ладони были разбиты в кровь. «Сразу видно», - понял Иван Всеволодович, - «что человек хорошо отдохнул и сполна получил необходимые ему процедуры». Стараясь не шуметь, кое-как выскоблил щетину и удовлетворённо заметил, что морда стала приобретать по всему фасаду почти однородный цвет. Умылся, оделся и тихо вышел, чтобы не мешать драчуну набираться сил.

Было довольно прохладно для тёплого южного приморья. С моря сплошной лавиной надвигался густой туман, заставив плакать деревья и кусты и съёжиться цветы. Тоже поёживаясь, Иван Всеволодович спустился к морю. Ещё не разогнавшаяся волна лениво, шипя, наползала на берег и нехотя уползала восвояси. Несколько ненормальных здоровяков портили избыточное здоровье утренней гимнастикой. Новенький посмотрел на них с состраданием и, ограничившись вздрагиванием всей шкурой, вернулся к санаторию, решив походить там перед завтраком.

В обжорке бодро поздоровался с приятными соседками, встретив тусклые взгляды помятых сном сотрапезниц. В темпе сметал кашку, творожок с несколькими изюминками, булочку и кофеёк и снова вышел на свежий воздух. Встречаться и разговаривать с побитым Иваном не хотелось. Туман уже забрался на горы, освободив большую часть неба умытому солнцу. Припекало. Хорошо, что он догадался напялить шорты и тенниску. Пожалуй, в таком модерновом наряде не стыдно будет показаться и вчерашним знакомым и там, у них в бухточке, вдосталь понырять и поплавать.

Окоченевшие дикари уже повыползли из палаток и машин, кучкуясь около костерков и столиков в ожидании согревающего пойла. Палатка девиц тоже шевелилась. Иван Всеволодович крадучись приблизился к ней, решив подслушать, о чём там толкуют пробудившиеся лентяйки. Может быть, о нём? И не ошибся. Но сначала они деловито порассуждали о какой-то шубке, которую необходимо было приобрести Вере, а тугриков не хватало. Обсудив все достоинства шкуры и будущей хозяйки в ней и так и не определив, где добыть бабки, Вера вдруг спросила:

– Как ты думаешь, придёт?

Иван Всеволодович насторожился.

– Куда он денется? – не сомневаясь, ответила подруга. – Припрётся! Он на меня глаз положил.

Вера недоверчиво хохотнула.

– Было бы на что! – обиделась за себя. – Тебя от диет скоро ветром сдувать будет, - и сразу, не давая опомниться: - Что там у вас в море было?

– А ничего, - понятно было по голосу, что Лере эта тема крайне неприятна. – Разъярился и стал приставать.

Иван Всеволодович покраснел от стыда за своё гадкое морское поведение.

– А ты? – Вера чувствовала недоговорённость в ответе ушлой подруги.

– Отшила, конечно. – Нахал облегчённо вздохнул, удовлетворённый тем, что до безобразия не дошёл. – И поплыла, бросив его в море.

– Что-то мне показалось, что ты висела у него сзади на шее, - возразила дошлая Вера, а Лера громко и деланно рассмеялась.

– Ты ошиблась, милочка: это я его сзади выталкивала на берег.

Слышно было, как Вера вздохнула.

– Я бы не стала.

– Ну и дура! – осудила податливую подругу Иванова жертва. – Он же – сан-тех-ник, - произнесла растянуто и гнусаво-презрительно, и Ивану Всеволодовичу снова стало стыдно, но теперь за своё низкое социально-общественное положение.

– Та-ко-ой боль-шой… - сладко протянула Вера.

– Ну и пусть повкалывает у нас, - грубо определила роль большого благодетеля практичная Лера, и обе дружно захохотали, найдя достойный статус сантехнику.

– Я у тебя отобью его, - не унималась белая.

– Не выйдет, - уверенно возразила чёрная.

– Поспорим? – подначила первая. – Пари?

Приз не стал ждать оценки и так же неслышно, как пришёл, обошёл дёргающуюся в ажиотаже палатку и спустился к морю. Там он всласть нанырялся и наплавался и вылез на берег только когда посинел и покрылся пупырышками как свежий огурчик. Посидел немного на нагретом камне, обсыхая и загорая, с удовлетворением заметив, что кожу уже не шпарит жаром. Потом неторопливо оделся и, обойдя дикий лагерь, ушёл в цивилизованный городок.