Шрифт:
Тут они были даже похожи. После развода с Зулетой Жунид проникся неизъяснимым презрением ко всему слабому полу, без каких бы то ни было исключений, и не глянул за эти восемь лет ни на одну женщину Нельзя сказать, что жизнь бобыля, которого ничего, кроме работы, не интересует, так уж пришлась ему по вкусу. От природы общительный, относившийся к категории мужчин, испытывающих постоянную внутреннюю потребность кого-то опекать и о ком-то заботиться, он удовлетворился своей привязанностью к Вадиму и Арсену и гнал от себя смутную тоску по иной жизни, овладевавшую им в те редкие дни и часы, которые он проводил в одиночестве в неуютной холостяцкой квартире.
Он знал, что Зулета живет и работает в Черкесске: после окончания заочной медшколы, а затем и вуза она — судебно-медицинский эксперт при Черкесском управлении Мысль о том, что, возможно, ему, Жуниду, она обязана выбором нелегкой специальности, наполняла его безотчетной гордостью, хотя он ни за что не признался бы в этом даже самому себе и был уверен, что бывшая жена и ее судьба ни в коей мере его не интересуют
Однако у каждого человека, пусть абсолютно одинокого должно быть некое тайное или явное прибежище, где он мог бы «отдохнуть душой» и забыть хотя бы на время повседневные дела и заботы. Именно таким прибежищем был для него сын, не по годам рассудительный человечек с темно-карими глазами, который скоро станет «совсем взрослым», пойдет в школу.
Маленький Заурчик очень похож на мать, но есть в нем и черты отцовские — большущие, открыто и серьезно глядящие на мир глаза и мягкие ямочки в уголках губ
Пока Зулета училась, а Заур жил у его родителей, Жуниду видеться с сыном не представляло никакого труда, и он был счастлив, что за мальчиком есть глаз и уход: старый Халид боготворил внука. Теперь же, с переездом Зулеты в Черкесск, все осложнилось, и Шукаев испытывал страстную тоску по Зауру, которого не видел уже несколько месяцев.
В багажнике он вез ему подарки: деревянную винтовку, мечту любого мальчишки, и заводной трактор. Но, сколько он ни думал, так и не сумел представить себе, как сложатся их взаимоотношения с Зулетой, которую уже никак нельзя было обойти во время свидания с сыном.
Проселок по бревенчатому мосту перевалил на левый берег Кубани, и «козлик» катился по старой мощеной дороге, обсаженной по краям древними тополями, на которых трепетали от майского ветерка мелкие листья, серебрящиеся в солнечных лучах.
Вадим и Арсен примолкли сзади, чтобы не разбудить Шукаева и тоже подремывали, убаюканные тряской и током свежего весеннего воздуха врывавшегося в разбитое окно машины
Будить Жунида не понадобилось, когда газик остановился у шлагбаума перед железнодорожным переездом, Шукаев проснулся сам, крякнул и расправил плечи.
— Так-ак.. — зевая, протянул он и хрустнул костяшками пальцев.— Заедем в управление и — дальше. Мне придется оставить вас ненадолго...— последние слова он произнес извиняющимся тоном, как бы стесняясь, что из-за него им придется задерживаться
— Долго или недолго — какая разница,— с готовностью отозвался Дараев.— Сколько надо, столько и пробудем. Времени — вагон Ты пойдешь к Заурчику? Мы с Арсеном останемся в управлении Мне кстати, с Леонтьевым и Бондаренко надо встретиться
— Нет,— смешался Жунид.— Я сейчас не пойду Я только договорюсь р с ней На обратном пути заедем
— Как знаешь
Шукаев не ответил, равнодушно скользя взглядом по хорошо знакомым ему одноэтажным домикам окраины,— он не раз бывал в Черкесске и по делу карабаира, и по другим служебным надобностям.
Когда газик обогнул Покровскую православную церковь, стоявшую неподалеку от нынешнего рынка, откуда доносились нестройные звуки оркестра, Арсен вдруг встрепенулся на заднем сиденье, едва не ударившись головой о перекрытие кузова.
— Смотрите, Жунид Халидович!
Шукаев повернулся в ту сторону куда показывал Сугуров
Через церковный двор, широко разбрасывая ноги, бежал высокий человек в сапогах и неопределенного цвета рубахе навыпуск, подпоясанной тонким ремешком. Из-за поворота улицы, от базара, мчалось несколько мужчин и лейтенант в кавалерийской форме с револьвером в руке.
Тонкий, длинноногий, он на добрый десяток шагов опередил группу добровольных преследователей, растянувшихся по улице нестройной цепочкой.
— Да это же Семен Дуденко Рыжик! — воскликнул Жунид и коротко бросил притормозившему шоферу — Давай в объезд! Вокруг церкви! Живо!
«Козлик» рванул в переулок, обдав пылью прохожих, наблюдавших за погоней
— Де-ержи во-о-ра! — неслось по площади
Между тем, неизвестный, ловко увернувшись от массивного сенбернара, выскочившего с лаем из церковной сторожки, вскарабкался на ореховое дерево, росшее у самой чугунной ограды, и повис над тротуаром на ветке метрах в двух от земли. Ветка угрожающе затрещала под его тяжестью, и обломилась В этот момент за оградой прогремел выстрел