Шрифт:
Жунид внутренне чувствовал, что расследование дела Марии Сысоевой достигло именно такого предела. И предчувствие не обмануло- его. В эту ночь ему не пришлось сомкнуть глаз до самого рассвета.
Сделав несколько шагов, он почти натолкнулся на Гама-ра Эдиджева, сопровождаемого несколькими осодмильцами.
— Это вы, начальник?
— Я. Здравствуйте! В чем дело, Гамар?
— Хатумов сидел целый день дома. Не выходил. А сейчас взял лодку и поплыл на остров,— возбужденно зашептал участковый.
— Какое же вы приняли решение? — обдумывая случившееся, спокойно спросил Жунид.
— Ехать за ним.
— Правильно. Сколько у вас людей?
— Трое. И мы с вами.
— Пошли.
Во время переправы все молчали. В вечерней тишине раздавались только всплески весел. Совсем стемнело. Луны не было: небо затянуло тучами.
— Смотрите, Гамар! — негромко сказал Шукаев.
На островке сверкнул огонек сквозь деревья. Потом погас. Еще раз... и еще...
— Это на стане,— отозвался Эдиджев.— Зачем он туда пошел?...
— Мне кажется, я знаю зачем,— тихо ответил Шукаев.
Эдиджев помолчал, ожидая продолжения фразы, но его не последовало, и он не стал спрашивать.
Когда все пятеро приблизились к бригадному домику на расстояние не более пятидесяти шагов, стало ясно, что человек, находившийся внутри, пользуется электрическим фонариком. Свет то вспыхивал на окнах плотным пучком, то проваливался в глубь комнаты.
— Я и Эдиджев входим в двери. Вы, ребята, охраняйте окна,— шепотом распорядился Жунид.— Оружие у всех есть?
— У всех,— ответил Гамар
Они неслышно подкрались к дому, и Жунид рванул дверь, мгновенно осветив комнату фонарем. В правой руке у него был пистолет
Ослепленный Хакас Хатумов метнулся было к окну но, увидев там силуэт осодмильца, медленно поднял руки
— Товарищи, что вы? — забормотал он.— Я же ни в чем не виноват. Что вы?..
— Ведите,— коротко приказал Шукаев осодмильцам.
Первое, что сделал Жунид,— это взял у Хатумова отпечатки пальцев. Сомнений быть не могло. Трехдельтовый рисунок! В прошлом проработав год в дактилоскопической лаборатории, Жунид встречал такой всего один раз.
Допрос шел в здании правления колхоза.
— Имя и фамилия?
— Хакас Хасанович Хатумов.
— Три «X», стало быть,— усмехнулся Шукаев.— Впрочем, это к делу не относится. Что вы делали на острове в такое время? Что искали в домике?
— Я не искал. Просто осматривал
— Для какой цели?
— Собираюсь на рыбалку. Хотел взглянуть — годится ли эта хижина для ночевки,— нагло глядя в лицо Жуниду отвечал студент
Шукаев едва заметно улыбнулся. Он хорошо знал по опыту, что бравада в начале допроса чаще всего кончалась потом истерикой, когда подозреваемого одна за другой начинали придавливать неоспоримые улики. Гораздо хуже, когда допрашиваемый безучастен и внешне безразличен. Такие характеры труднее. К тому же Жунид сейчас испытывал знакомое ему чувство подъема, возникавшее, видимо, от сознания, что он напал на верный след и в ближайшие часы все, ради чего он потратил столько сил и времени, наконец выяснится
Первого же взгляда на студента Жуниду было достаточно, чтобы его предположение превратилось в уверенность Хакас Хатумов косил на левый глаз. А на снимке он стоял правой стороной лица к фотоаппарату
Жунид бросил взгляд на Эдиджева, который усердно строчил протокол допроса, на понятых из тех же осодмильцев, что помогали брать Хакаса, и вдруг неожиданно спросил:
— Сафар знает о том, что вы уехали из Краснодара?
— Да, мы с ним вместе — начал было Хатумов и осекся
— Продолжайте
— Мы вместе приехали,— со злостью в голосе повторил тот
— Зачем он вас сорвал с занятий?
— Он не сорвал. И потом — я могу ездить, куда хочу, и не давать никому отчета. Я требую, чтобы мне сообщили, почему меня задержали!..
— Справедливое требование,— спокойно ответил Жунид.— Вы задержаны по подозрению в изнасиловании несовершеннолетней Марии Сысоевой, совершенном вами с известным вам Пако в июле прошлого года. В том самом домике, где вы
сегодня искали...
— Я ничего не искал! — почти закричал Хакас.— И ни кого не насиловал! Ни с каким Сафаром я никого не трогал, слышите!
Жунид мгновенно уловил оплошность студента
— Запишите — кивнул он Эдиджеву — Подозреваемый косвенно удостоверил, что человек по кличке Пако и Сафар, который приезжал сегодня к нему в Краснодар,— одно и тоже лицо
— Нет! Нет! Я не говорил!
— Не кричите Вы сказали это в присутствии свидетелей Вот ваше письмо Рахме Тугужевой Узнаете?