Шрифт:
Денгизов нахохлился, досадуя, что разразился такой длинной речью.
— Тогда — другое дело. Спасибо за информацию,— сказал Дыбагов и позвонил, чтобы вызвали Шукаева, который два часа назад вернулся из района.
Денгизов молча разгдядывал кабинет, обставленный, по его мнению, с излишней роскошью. Сам он этого не любил Погладив ладонью гладкую коричневую кожу глубокого кресла, слегка усмехнулся.
— Вы надолго в Грозный? — спросил Дыбагов. Молчание начинало его тяготить.
— В Бай-Юрте убит председатель сельсовета. Пока местной милиции и прокуратуре ничего не учалось выяснить. Вот и еду.
— Разрешите? — показался на пороге Жунид.
— Да.
— Товарищ начальник управления, старший оперуполномоченный угрозыска Шукаев прибыл по вашему вызову!
— Садитесь,— кивнул ему Денгизов, показывая на кресло, стоявшее возле приставного столика.
Жунид сел.
— Шахим Алиханович уезжает,— заговорил Дыбагов.— Ивасьян болен. В связи с этим мы решили передать чохракское дело вам. Сейчас получите указания, к выполнению которых нужно отнестись со всей серьезностью. Вы меня поняли?
— Да. Позвольте мне говорить?
— Говорите,— вмешался Денгизов.
— Я готов взяться за это дело, если
— Вот полюбуйтесь,— перебил Дыбагов, обращаясь к бибисту,— сейчас выставит свои требования И так каждый раз..
— Дайте ему закончить,— поморщился Денгизов и повернулся к Жуниду: — Что означает ваше «если»?
— Я хотел только сказать, что в дознании по раскрытию такого преступления желательно непосредственное участие старшего следователя прокуратуры Охтенко Он занимался бы процессуальным закреплением данных, а я вел бы оперативную работу Следственные действия будут ее сковывать
— Просьба заслуживает внимания! — Денгизов бросил взгляд на начальника управления
— По предыдущему делу он уже просил об этом,— сказал Дыбагов.— Я говорил тогда с прокурором области. Он помог, а сейчас ничего не выйдет, Охтенко занят
— В таком случае дайте помощника из числа оперативных сотрудников и освободите меня от текущих дел.
— Это в наших силах Считайте вопрос решенным,— ответил Дыбагов
— Еще что, Жунид? — спросил Денгизов. Шукаев помедлил.
— Было бы полезно,— сказал он, наконец,— предоставить мне возможность свободного передвижения и обеспечить право пользования силами и средствами периферийных органов милиции, чтобы в нужный момент организовать одновременную проверку версий и преследование грабителей, если возникнет такая необходимость.
— Я уже слышал кое-что о предложенной вами бригадной тактике,— улыбнулся Денгизов.— И считаю ее вполне рациональной. Что ж, требования, по-моему, скромные. Как считаете, Асхад Асламурзович?
— Да, конечно. Сделаем все, что он просит.
— Тогда с вашего разрешения,— обратился Денгизов к начальнику управления,— мы займемся с ним планом расследования...
— Разумеется. Мой кабинет к вашим услугам. Жунид достал записную книжку.
Денгизов стал диктовать. Он медленно прохаживался по кабинету и говорил так быстро, что Жунид едва успевал записывать, удивляясь про себя четкости и логической законченности каждой из предложенных Денгизовым версий...
Словом, Жунид получил «особое поручение». Так и сказал Дыбагов, еще раз вызвав его к себе в кабинет в конце рабочего для.
Говорил начальник управления довольно благосклонно и даже справился, как поживает Зулета, не трудно ли ей учиться. Она-таки поступила на первый курс медицинского училища. Внезапную перемену в отношении к нему Дыбагова Жунид не без оснований приписал визиту Шахима Денгизо-ва. На вопросы Шукаев отвечал вежливо, но, не чувствуя особой искренности в словах своего собеседника, на откровенности не пускался.
Потом начальник управления вернулся к вопросу о деле и поинтересовался, кого бы Шукаев хотел иметь своим помощником.
— Дараева,— не задумываясь, ответил Жунид.
С Вадимом Акимовичем они сблизились за последнее время. И главную роль в этом сыграл не Жунид, который не слишком-то легко сходился с людьми, а сам Дараев. Ой сильно изменился. Иногда, правда, по-прежнему, петушился, принимая бравый вид, но бывало это довольно безобидно и не вызывало к нему антипатии. Зато между Дараевым и Ивась-яном пробежала черная кошка. Тигран Вартанович здоровался с ним сквозь зубы, небрежно кивнув, а иногда и не замечал вовсе.