Там меня ждал неприятный сюрприз. Оказывается, «моё безобразное поведение видели клиенты», и Людмила Петровна «больше не может выносить такого безответственного и безнравственного человека», как я. Она сказала, что выставила бы взашей нас обоих с Глебом Ефремычем, если бы он не дал ей при входе крупную банкноту в качестве чаевых. В общем, я получила увольнение…

Я целый день шаталась по городу, порой начиная всхлипывать о своей несчастной судьбе, пока не очутилась рядом с домом Глеба Ефремыча. Я ещё только поднималась по лестнице, когда услышала сверху его радостный голос:

– Марфа! Где ты шляешься? Заждался уже тебя!

Когда мы вошли в комнату, я упала к нему на грудь, разревелась и поведала о своём несчастье. Я даже обвинила его в том, что меня уволили.

– Точно, точно, это из-за меня! – сказал он и лукаво подмигнул.

Я спросила, что мне теперь делать.

– Как что, иди к нам в монастырь работать! – сказал Глеб Ефремыч. – Такие уборщицы, они везде нужны! Знаешь, сколько грязи у нас? За десять лет не разгребёшь! Будешь мне помогать.

Тут я вспомнила, в визитке было написано, что Глеб Ефремыч работает монастырским сторожем.

– В монастыре платят мало, – сказала я обиженно. – Да и кто меня возьмёт в монастырь?

– Как кто, я возьму! – заорал Глеб Ефремыч во всё горло. – Я ж не только сторож, но ещё и завхоз!

Тут у меня в душе поднялась буря самых разнообразных чувств. Мне страстно хотелось работать под началом Глеба Ефремыча, но мне почему-то было стыдно показываться на глаза монашкам, а тем более – священнику.

– Это дело поправимое, – сказал Глеб Ефремыч и опять хитро подмигнул. – Ты же ведь крещёная. Исповедаешься, причастишься, и дело – в шляпе! С комплексами надо бороться!

Я усомнилась, поможет ли такая простая мера в борьбе с моей стеснительностью.

– Поможет, поможет, – заверил меня Глеб Ефремыч. – Если как следует подойти к делу, обязательно поможет! Давай прям щас и начнём. Я ведь сам в некотором роде священник…

Тут я маленько испугалась, но глядя на его доброе лицо, на его мозолистые руки и сияющие глаза, решила, что бояться нечего.

– Ну давай, исповедывайся, – сказал он. Но я ничего не могла из себя выдавить, кроме вздохов и слёз.

– Да, запущенный случай! – сказал Глеб Ефремыч. – Ну, давай я за тебя исповедаюсь…

И он начал перечислять все мои основные грехи, называя даты и имена, и что удивительно – ни разу не ошибся! Я подумала, что он нанял частного детектива, и тот всё разузнал обо мне. Но когда Глеб Ефремыч стал перечислять те дела и мысли, про которые никто, кроме меня, не знал, я потеряла сознание.

– А как же ты говорил про любовь с первого взгляда и что именно такую женщину, как я, всю жизнь искал? – спросила я, когда очнулась.

– Это всё – чистейшая правда! – сказал отец Глеб. – И про рай тоже. А вот про Ямайку – это я в переносном смысле. Юродствую помаленьку!

– А может, ты и не сторож, а начальник монастыря? – спросила я подозрительно.

– Да что ты! – замахал он руками. – Начальники у нас – игумен Ермоген и игуменья Арсения. А я – всего-навсего старец. Видишь, какая борода?

А бороду он так и не подстриг.

Эту ночь я опять спала на диванчике. На следующее утро мы с отцом Глебом пошли в монастырь, и я устроилась по специальности. В свою квартиру он меня больше не приглашал. Сказал, что в следующий раз позовёт только тогда, когда я научусь спать на коврике. А я ужасно боюсь схватить насморк.

Зато я каждый день захожу к нему в сторожку, чтобы узнать, не обманул ли он меня по поводу своей любви ко мне. И я всё больше убеждаюсь: нет, не обманул!

Иванушка встретил Бога в самом что ни на есть неприглядном месте. Бог дал ему свою визитную карточку, где были указаны способы, как с Ним можно связаться.

Когда Иванушка пришёл домой, он сказал актрисе, играющей роль его жены:

– Знаешь, я сегодня видел Бога.

– Что ты говоришь?! Не может быть! – демонстративно воскликнула Актриса, как ей и полагалось, и продолжила мазать бутерброд.

– Он дал мне свою визитку.

– Вот это да! Можно посмотреть?