— Кстати, о путешествии, — снова вмешался Александр. — Оно может закончиться, едва начавшись.

— Почему это?

— Местный чиновник намерен отправить нас домой. Он не верит, что мы выберемся живыми из джунглей.

— Как его звать? — спросил журналист, подбоченясь.

— Ренье ван де Вербек.

— Не знаю такого. Ну да ничего страшного. Чиновника я беру на себя, их чернильная душа мне хорошо знакома. Осталось найти десять-пятнадцать человек для охраны, и мы готовы к походу.

— Вы думаете, это будет легко? — с сомнением спросил Ричард.

— ПоМатади всегда шляется без дела десяток-другой сомалийцев. Меткими стрелками их трудно назвать, но они хотя бы знают, с какого конца браться за карабин, и не так трусливы, как суданцы. Посмотрите там, возле рынка, — он махнул в сторону навеса из пальмовых листьев, под которым возились несколько негров. — А мы с Тибом зайдем познакомиться с добрым самаритянином из Компании.

Меркатор, похоже, окончательно пришел в себя. Он бодро зашагал к зданию конторы, а губернатор бескрайних джунглей Типпу-Тиб мелко посеменил следом.

Молодые путешественники переглянулись.

— Вы сможете отличить сомалийца от суданца? — спросил Ричард без особой надежды на положительный ответ.

Александр красноречиво шевельнул бровями.

— Понятно, — вздохнул Ричард.

Тем временем к ним приблизилась Лизи с огромным букетом, благоухание которого могло заставить лопнуть от зависти известнейших парижских парфюмеров, а красота — вдохновить лучших голландских художников на создание невиданных шедевров изобразительного искусства.

— Чем вы так озабочены, джентльмены? — весело поинтересовалась она.

— Поисками охраны для нашей экспедиции, — отозвался Ричард. — Составите нам компанию?

Лизи с радостью согласилась, и друзья отправились на рынок, даже не подозревая, что там их ждет первое на Черном континенте потрясение. РынокМатади оказался вовсе не таким, каким его ожидали увидеть англичане. Здесь не было рядов с прилавками, горластых торговок, полисменов, воришек, нищих и вообще ничего, хотя бы отдаленно напоминавшего привычный лондонский рынок.

К своему немалому удивлению, путешественники обнаружили под навесом тесный загон с плетеной изгородью в половину человеческого роста. В нем, подобно скоту, содержались люди — несколько десятков чернокожих мужчин. Все они были раздеты, и лишь тонкие повязки на бедрах прикрывали срам. Но не это больше всего поразило Ричарда и его друзей.

То, что они увидели, подойдя поближе, заставило англичан отшатнуться, а Лизи даже выронила свой красивый букет. Шею каждого африканца «украшал» железный обруч, соединенный короткими цепями с двумя такими же обручами на шеях ближайших соседей. Это была настоящая цепь, звеньями которой являлись живые люди. Несчастные, будучи прикованы друг к другу, располагали лишь очень малой свободой действий. Нельзя было даже присесть, если твои товарищи с боков оставались стоять, — обручи всех троих тут же впивались в шеи.

— Что с ними сделали? — ошеломленно прошептала Лизи. — Это… рабы?

— Вот именно, мисс, — ответил Александр. — Рабы и их конвоиры. Должно быть, именно о них говорил Меркатор. Этим людям предстоит нести наши припасы.

— Не может быть! — ахнула Лизи. — Это же дикость!

— Подозреваю, что в Африке нам предстоит встретиться еще и не с такой дикостью, — хмуро заметил Ричард. — Вот, поглядите, что-то затевается.

И в самом деле, из ближайших кустов показались трое дюжих арабов в грязноватых белых туниках. Двое из них тащили за собой на веревках связанного чернокожего гиганта, а третий толкал несчастного в спину дулом карабина. Лицо огромного негра было разбито в кровь, а на боку алела свежая рана. Арабы доволокли-дотолкали пленника до загона и силой заставили сесть у большой деревянной колоды, поставленной у изгороди.

Только теперь путешественники заметили на горле жертвы широкую ссадину от ошейника. Двое арабов куда-то отошли, но вскоре вернулись с большим кузнечным молотком и клещами. В клещах дымилось раскаленное докрасна железное звено от цепи. Стало ясно, что сейчас произойдет.

— Сделайте же что-нибудь! — задыхаясь от ярости, прошипела Лизи и что есть силы сжала ладонь Ричарда.

Преодолевая отвращение, англичанин подошел к арабу с клещами.

— Вы понимаете по-английски? — спросил сыщик.

— Понимаю, — ответил араб почти без акцента и скорчил при этом недовольную гримасу. — Но мне некогда болтать. Нужно сперва вернуть это животное в стойло и надежно его приковать.

С этими словами он небрежно пнул сидящего гиганта, словно бы случайно угодив прямо в рану на боку. Чернокожий громко втянул в себя воздух, но больше не издал ни звука. За него это сделала Лизи.

— Вы сами животное! — громко крикнула она, подлетая к арабу. — Не смейте так обращаться с живым человеком! И немедленно отпустите всех остальных!