НоМеркатор стоял на своем. Желание скомпрометировать старого соперника в глазах слушателей было сильнее здравого смысла и правил приличия.

— Ему не стоило нанимать суданцев и давать им в руки оружие, тем более когда противники — их единоверцы. Это же несусветная глупость! А восемьсот человек?! Как он намеревался прокормить всю эту уйму народа на пути в полторы тысячи миль? Нет, только маленький отряд сможет пройти этим путем.

Бельгиец тоже начал кипятиться:

— Мсье, если вы считаете, что охранная грамота от короля Леопольда будет служить вам защитой в конголезских джунглях, то вам лучше все же воздержаться от путешествия. Дикари не знают письменности.

Путешественники с растущим недоумением наблюдали за этой перепалкой, но упоминание имени бельгийского короля внезапно остудило пыл Меркатора. Он извинился и умолк, словно пристыженный. Дальнейшая беседа уже не клеилась, и вскоре большинство участников застолья разбрелись по своим комнатам, оставив коменданта наедине с капитаном «Цапли» решать запутанные финансовые вопросы маленькой колонии.

Ричард отправился на улицу выкурить вечернюю трубку, перед тем как еще раз наведаться на рынок. Там и застала его Лизи, выбежав со свечой из дверей дома.

— Рик! Как хорошо, что вы один! — возбужденно зашептала девушка, нервно оглядываясь. — Я нашла нечто такое, что вы должны обязательно увидеть.

Ричард был заинтригован и без возражений отправился следом за спутницей. В одном из тупиковых коридоров, куда днем они даже не заглянули, Лизи подвела его к широкой нише и подняла свечу. Ричард удивленно замер.

На стене висела огромная картина — портрет мужчины в полный рост. Мужчина позировал, подбоченясь и слегка выпятив грудь, украшенную большим орденом на голубой ленте. Это был орден Святого Патрика. Ричард был поражен. Он сразу вспомнил пустое пространство над камином в особняке Кестрелов и почти не сомневался — эта картина оттуда. Но как она попала в этот богом забытый уголок? И чем так заинтересовала Элизабет? Ведь она знать не знала о его недавних приключениях. Но не успел он спросить об этом, как Лизи подняла свечу повыше и осветила лицо мужчины на портрете. Ричард остолбенел.

Это было его собственное лицо.

Человек на картине выглядел гораздо старше Ричарда, у него были совершенно седые волосы и такие же седые пышные бакенбарды, но в остальном сходство с молодым сыщиком просто потрясало. Так вот кого видел Ренье ван де Вербек и с кем спутал Ричарда утром.

— Не может быть! — только и сказал сыщик.

— Рик, вы должны обязательно расспросить коменданта об этом портрете, — с жаром сказала Лизи. — Я уверена, это не совпадение! Такое сходство не может быть случайным.

И тут Ричард заметил нечто такое, отчего почувствовал, как у него задрожали колени. На короткой серебряной цепочке, пристегнутой к поясу старика наподобие часовой, висела крошечная, но вполне различимая даже сейчас фигурка птицы. Это был сокол.

— Оно и не случайно, — тихо сказал Ричард. — Совсем не случайно.

Так завершился их первый день в Африке.

Сыщик думал, что не сможет заснуть всю ночь. Вернувшись на веранду, он не застал там коменданта, и разговор с ним пришлось перенести на утро. Но, как ни странно, сон пришел почти сразу.

Утром, пока Вербек еще спал, Ричард еще раз наведался к картине, и его вчерашние наблюдения полностью подтвердились. Человек на портрете, несомненно, был его родственником и, скорее всего, приходился братом сестрам Кестрел, если судить по ордену Святого Патрика и обстановке за спиной мужчины. Картина писалась в том самом зале, где сыщик встречался со старухами: Ричард сумел рассмотреть каминную полку и даже рисунок обоев, тщательно переданный талантливой кистью художника. Но самым интересным была, разумеется, фигурка сокола. Ричард еще вчера догадался, что именно сокол — и есть тот самый знак, по которому безумные старухи надеялись опознать наследника, а вовсе не орден, как предположил опустившийся аристократ Уильям Карлейль. Выходило, что наследник — он? Эту мысль еще следовало переварить.

К сожалению, от коменданта толку было мало. Когда Ричард его дождался, оказалось, что бельгиец мало что может рассказать о картине.

— Картина уже была здесь, когда я приехал в Матади четыре года назад, — сказал он, разведя руками. — А кто и когда привез ее сюда — не знаю. Может быть, и сам Стэнли.

— Как жаль! — расстроился Ричард. — Я рассчитывал, что вы сможете мне помочь.

— Увы, мой друг! Но все-таки вы должны согласиться, что у меня прекрасная память на лица. Я же говорил, что где-то вас видел! И это не ошибка. Должно быть, этот человек ваш дед или прадед.

— Наверное, дед, — признал Ричард. — Сэр, не могли бы вы сохранить в тайне от моих друзей нашу находку? Я не хочу раньше времени предавать этот факт огласке.

— Слово джентльмена, — пообещал Вербек.

На этом они и расстались.

Ричард вспомнил, что перед ним стоит проблема носильщиков. Ведь вчера все его отпущенные рабы разбежались. Теперь ему предстояло выдержать шквал насмешек со стороны журналиста. Он уже достаточно изучил нового приятеля, чтобы знать: Меркатор не преминет отпустить шпильку в адрес его доверчивости.