Нина. Хорошо было прежде, Костя! Помните? Какая ясная, теплая, радостная, чистая жизнь, какие чувства, — чувства, похожие па нежные, изящные цветы… Помните?.. «Люди, львы, орлы и куропатки, рогатые олени, гуси, пауки, молчаливые рыбы, обитавшие в воде…»

Потом она убегала по длинному помосту в глубину зала, в темноту.

… Как описать успех? Летели на сцену цветы и аплодисменты, сияли лица, публика не расходилась. Выходили на поклон актеры, брались за руки, отступали, возвращались. Потом к их цепочке присоединился вызванный на сцену режиссер…

В служебной ложе стояли и горячо аплодировали две сорокалетние женщины. Геннадий узнал их. Он автоматически — без радости, без всякого выражения, отключено — двигался вместе со всеми взад и вперед, словно выполнял работу; потом показал кому-то, чтобы опустили занавес…

В зимний солнечный полдень Геннадий поднимался по лестнице московского дома — с портфелем в одной руке и связкой книг в другой.

— Мама, я приехал.

— Надолго?

— Не знаю. Может быть, насовсем.

— Тебе уже звонили с утра… Ну куда, куда в башмаках полез, посмотри, что наделал. Обувь сними!

— Сниму, сниму. Ты что, не удивилась?

— Так звонили же, я тебе объясняю. Спрашивали. Александр Андреич тебя ждет. Там что, новости какие-то?

— Новости, новости, мама… Ой, дай чего-нибудь поесть!

— Руки мыть будешь?

— Буду, буду.

Звонил телефон. Мать сделала торопливое движение. Он удержал ее за локти:

— Не подходи, ладно, потом. Не будем спешить… Ну чего ты? Позвонят еще… Дай хоть па тебя поглядеть!