Не сбавляя скорости, отняла правую руку от баранки, открыла багажничек. Вытащила пакет, достала из него «байярд» и, втянув живот, засунула пистолет туда, куда хотела. Пистолет, хоть и с трудом, все же поместился в узкое пространство у нижней части живота. Некоторое время ее беспокоил холодный металл, но потом это ощущение прошло. Ничего, подумалось, она потерпит. Чика не должен заподозрить, что она вообще может иметь дело с пистолетом.

Когда Чика повернул с Волоколамского шоссе направо, к музею-усадьбе «Архангельское», поток машин на шоссе сильно поубавился. Временами его «Файрберд» и ее «Тойота» неслись по пустому шоссе одни.

Внезапно «Файрберд», сбавив скорость, включил сигнал правого поворота. Ей тоже пришлось сбавить скорость и включить сигнал. В ресторане «Архангельское» она была не раз и путь к нему знала. Чика повернул раньше, и ей ничего не оставалось, как следовать за ним.

Уже свернув и двигаясь вслед за «Файрбердом» по узкой асфальтовой ленте, подумала: возможно, Чика знает другую дорогу к ресторану.

Они проехали километра полтора, когда Чика, помигав ей стоп-сигналом, остановил машину. Вышел из «Файрберда», подошел к «Тойоте». Пригнувшись, сказал жестко:

— Ну-ка, выйди, лапа.

— Зачем?

— Выйди, тебя говорят.

— Хорошо. — Она вышла. — Что дальше?

— Дальше — чековая книжка у тебя с собой?

— Со мной.

— Покажи.

Она потянулась к лежащей на сиденье сумочке, но Чика поднял руку:

— Стоп. Я возьму сам. — Взял сумочку, изучил ее содержание. Достал чековую книжку, протянул: — Пиши чек.

— Чика, но в чем дело?

— Я сказал, пиши чек! — Вынул шариковую ручку, дал ей: — Пиши!

Поколебавшись, она сказала:

— Хорошо, сейчас напишу. — Взяла ручку, выписала чек на пятьдесят тысяч долларов. Вырвала бумажку, протянула: — Вот.

Изучив чек, он спрятал его в карман. Оглянулся, кивнул в сторону небольшой полянки за придорожными кустами:

— Пойдем туда.

— Зачем?

— Затем, что я говорю. Хочешь, чтобы я потащил тебя силой?

— Хорошо, пойдем.

Пошла вместе с ним на полянку, посмотрела на Чику:

— Что дальше?

— Сейчас поймешь. — Достав из кармана куртки матерчатый сверток, который она хорошо знала, развернул. — Узнаешь?

В свертке лежали пистолет «ПСМ» и глушитель.

— О чем ты, Чика? Что я должна узнать?

Видимо, ее голос при этом дрогнул. Она изо всех сил постаралась изобразить удивление, но от неожиданности чем-то выдала себя.

Усмехнувшись, Чика спрятал пистолет и глушитель в карман. Процедил:

— Раскололась, сука…

Тут же, наотмашь, влепил ей страшную пощечину. Удар отбросил ее на землю, от боли у нее потемнело в глазах. Встав на колени, она схватилась за щеку. Ей показалось, Чика одним только этим ударом переломал ей все кости на лице.

Встав над ней, Чика прохрипел:

— Замочить меня хотела, паскуда?

— Чика, ты что… — Она заплакала, осознавая, что сейчас ей не нужно притворяться. — Чика, пожалуйста, не бей меня… Я не знаю, о чем ты говоришь… Клянусь, не знаю…

— Она не знает… — Чика изо всех сил ударил ее ногой, так, что она упала. — Сука, она не знает… Все ты знаешь, тварь рваная… Все… Все… Все… — Каждое его слово сопровождалось ударом ногой.

Он бил ее не переставая, и она стала кататься по земле, пытаясь увернуться. Однако Чика, выбирая самые болезненные места, бил точно. Бил по животу, по груди, по голове. Бил изо всей силы, насмерть, и после одного из ударов она подумала: ведь так он меня сейчас убьет. Вдруг вспомнила: «байярд». Она о нем забыла, но ведь он есть. Он лежит в трусиках, она ощущает его. Правда, пока она не может его достать, потому что, если Чика это заметит, он тут же отнимет у нее пистолет. Значит, надо вытащить «байярд» так, чтобы Чика не заметил. Но как?.. Как?.. А вот как: согнуться. Согнуться больше, пусть он бьет… Согнуться и засунуть правую руку под джинсы и колготки, под трусики… Вот так… Вот он, «байярд», она держит его правой рукой… Держит крепко… Лишь бы Чика не успел ее убить… Лишь бы не успел… Нужно сунуть в это место и левую руку, чтобы снять пистолет с предохранителя… Вот так… Все, теперь можно поворачиваться…

Держа пистолет двумя руками, она после одного из самых страшных ударов повернулась к Чике. Увидев его изумленное лицо, начала стрелять. После первых трех выстрелов Чика, резко согнувшись, схватился руками за грудь. После следующего выстрела упал. Но она не могла уже остановиться, она продолжала стрелять в Чику, стоя на одном колене, пока не выпустила в него всю обойму.

Щелкнув несколько раз курком вхолостую, отбросила пистолет.

В воздухе стоял крик ворон, вспугнутых выстрелами.

Она не знала, сколько простояла на одном колене, вглядываясь в неподвижного Чику. Вороны уже давно успокоились, все вокруг затихло.

Наконец, осознав вдруг, что все кончено, огляделась.

Место, где она находилась, было тихим. За ней на дороге, просвечивая красным и зеленым сквозь заросли, стояли «Файрберд» и «Тойота». Дорогу окружали редкие деревья и густой кустарник. Земля между деревьями и кустарником была влажной, местами это была просто грязная жижа, смешавшаяся с полусгнившими листьями.