Шрифт:
Сев в «Тойоту», она подождала, пока он выведет «Москвич» на шоссе, — и последовала за ним.
Они долго крутились по местным дорогам. Он ехал непонятно как ориентируясь, поворачивая машину в одному ему известных местах. Его замысел — въехать в Москву не там, откуда она из нее выехала, — она поняла, лишь когда они вдруг оказались на Ленинградском шоссе.
В ее квартиру они вошли уже поздно вечером. Раздевшись в ванной, она хотела встать под душ, но поняла, что сделать этого не сможет — ноги ее не слушались, все тело было в синяках и кровоподтеках, до него нельзя было дотронуться.
Надела халат, прошла в комнату, осторожно, с помощью Алексея, легла на кровать.
Он вышел и вернулся минут через десять с мокрым полотенцем в руках. Присел около нее:
— Положи полотенце. Так, чтобы оно закрыло оба синяка.
— Что это?
— Примочки.
— Леш, может, тебе лучше уйти?
— Ты хочешь, чтобы я ушел?
— Я не хочу, чтобы ты видел меня такую.
— Извини, но я буду сидеть с тобой всю ночь. Должен же кто-то менять тебе примочки.
— Хорошо. Только, пожалуйста, не смотри на меня.
Она лежала, закрыв глаза. Лежала и повторяла: все будет хорошо, пока рядом с ней такой человек, как Алексей. Все будет хорошо.
От влажного полотенца исходил слабый запах лекарств, и она сама не заметила, как заснула.
Глава 47
Остановив свой «Форд-Торус» в переулке, Болт выключил мотор. Некоторое время сидел, наблюдая за редкими прохожими.
Получив вчера повестку сюда, на Шаболовку, он долго думал, приезжать или нет. В повестке было указано, что он вызывается как свидетель. Но он хорошо знал коварство милиции, которая может написать что угодно, а потом все сделать по-своему. Особенно РУОП, куда, как написано в повестке, он и должен явиться сегодня в десять утра в качестве свидетеля.
Он бы не приехал, если бы дело, а он в этом был абсолютно уверен, не касалось Чики. В конце прошлой недели, в субботу, какой-то отморозок завез Чику на пустырь возле ресторана «Архангельское» и там расстрелял, всадив в упор девять пуль. Сейчас об этом говорит вся Москва. Кто мог сделал такую подлянку, никто из братвы не знает, хотя и ходят разные слухи. Чика был его другом, и он поклялся, что найдет отморозка, чего бы это ему ни стоило.
Вылез из машины — и двинулся к бюро пропусков. Сунув в окошечко повестку и паспорт, получил пропуск. Вышел на улицу, миновал КПП и через двор прошел в здание. Поднявшись на лифте на четвертый этаж, двинулся по коридору, изучая номера комнат. Остановился у нужной двери, постучал. Из-за двери раздался голос:
— Да, входите.
Войдя в комнату, увидел большой стол, за которым сидел человек лет пятидесяти в коричневом костюме и галстуке. Вгляделся: этого человека он не знает.
Человек показал рукой на стул:
— Садитесь.
Болт сел. Человек молча протянул руку, и Болт отдал ему повестку. Изучив повестку, тот положил ее на край стола. Поднял глаза:
— Болдырев Евгений Петрович?
— Он самый.
— Спасибо, что пришли.
— Пожалуйста.
— Меня зовут Чирчиков Иван Леонидович, я старший следователь РУОПа по особо важным делам.
Открыв лежащую перед ним папку, следователь взял какую-то фотографию. Протянул:
— Знаете что, Евгений Петрович, давайте сразу возьмем быка за рога. Посмотрите, знаком ли вам этот человек.
Болт взял фото. На снимке был Чика, уже расстрелянный. Он лежал на спине на земле, на нем была коричневая кожаная куртка, которую Болт хорошо знал.
Посмотрев на мертвого Чику, он положил фотографию на стол.
— Да, я его знаю.
— Кто это?
— Чика.
— Можете сказать полное имя?
— Могу. Чекмарев Василий Николаевич.
— Давно вы его знаете?
— Давно. Лет пять.
— В каких отношениях вы с ним находились?
— Что значит, в каких отношениях?
— Дружили, были соседями, враждовали, были знакомы по общей работе и так далее?
— Дружил.
— Вам известно, что он убит?
— Известно.
— Когда он был убит, вы знаете?
— Знаю.
— Когда?
— В субботу.
— И знаете, где он был убит?
— Знаю.
— Где?
— Возле ресторана «Архангельское».
— Откуда вы это знаете?
— Слышал.
— От кого?
Посмотрев на следователя, Болт усмехнулся:
— Так вы ж мне сами только что об этом сказали.
— А, да, да, — Чирчиков улыбнулся в ответ. — Я забыл. Правда, про субботу и про «Архангельское» я вам ничего не говорил. Но это детали.
— Гражданин следователь, сейчас вся Москва об этом знает. И все об этом говорят.
— Возможно. Только не называйте меня «гражданин следователь». Называйте по имени-отчеству, Иван Леонидович. Договорились?