И вот оказалось, что заговорил Робер!.. Рультабий снова взял в свои объятия даму в черном, поднял и почти донес ее до двери в ее комнату.

– Ступай, мамочка, оставь меня, я должен потрудиться, для тебя, для твоего мужа… и для себя также!

– О нет!.. Я не хочу оставаться одна до возвращения Дарзака! — вскричала она, объятая ужасом.

Рультабий обещал ей не уходить, умоляя ее попытаться отдохнуть, и уже собрался было закрыть дверь в ее комнату, когда раздался стук из коридора. Рультабий спросил: «Кто там?» Ответил голос Дарзака.

– Наконец-то! — проговорил репортер, открывая дверь.

Мы подумали, что в комнату входит мертвец. Никогда я не видел человеческого лица более бледным, более бескровным, более лишенным жизни. Оно выдержало столько волнений, что лишилось способности что-либо выражать.

– А! Вы здесь, — сказал он. — Ну вот, все кончено!..

Он упал в кресло, которое только что занимала дама в черном, и поднял глаза на нее:

– Ваше желание исполнено, — сказал он. — Он там, где вы хотели!..

Рультабий сейчас же спросил:

– Видели ли вы по крайней мере его лицо?

– Нет! — ответил он. — Я не видел его!.. Неужели вы думаете, что я стал бы открывать мешок?..

Я предположил, что Рультабий, услышав этот ответ, придет в отчаяние, но, напротив, он быстро подошел к Дарзаку и сказал:

– Ага! Вы не видели его лица!.. Ну что ж, это очень хорошо!.. — И он пожал Дарзаку руку, добавив: — Но суть дела не в этом… Теперь мы должны не замыкать круг, и вы поможете нам в этом, господин Дарзак. Подождите!..

И, несколько повеселев, он бросился на четвереньки. Теперь Рультабий напоминал мне собаку. Он прыгал повсюду, заглядывал под мебель, под кровать, как уже делал когда-то в Желтой комнате, время от времени поднимая лицо, чтобы сказать:

– О! Я наверняка найду что-нибудь — что-нибудь, что спасет нас!

Я ответил ему, глядя на Дарзака:

– Разве мы еще не спасены?

– Что спасет нам рассудок… — докончил свою мысль Рультабий.

– Он совершенно прав, — поддержал его Дарзак. — Во что бы то ни стало нужно узнать, каким образом вошел этот человек…

Внезапно Рультабий поднялся, держа в руках револьвер, найденный им под шкафом.

– А, вы нашли его револьвер, — проговорил Дарзак. — К счастью, он не успел им воспользоваться.

С этими словами Робер Дарзак вынул из кармана свой револьвер, сохранивший ему жизнь, и протянул его Рультабию.

– Вот настоящее оружие, — сказал он.

Рультабий повернул барабан револьвера Дарзака и вынул пустой патрон, оказавшийся роковым для Ларсана. Найденный Рультабием под шкафом и, очевидно, выпавший из кармана убийцы револьвер оказался небольшим «бульдогом» с лондонским клеймом; он выглядел совершенно новым, был заряжен всеми патронами, и Рультабий подтвердил, что из него не было сделано еще ни одного выстрела.

– Ларсан пользуется огнестрельным оружием лишь в самых крайних случаях, — заметил репортер. — Он ненавидит шум. Могу вас уверить, что он хотел лишь напугать вас своим револьвером, иначе он выстрелил бы сразу.

И Рультабий передал Дарзаку его револьвер, спрятав в карман оружие Ларсана.

– Теперь уже нет надобности в этих игрушках, — проговорил Дарзак, покачивая головой. — Клянусь вам, это бесполезно!

– Вы думаете? — спросил Рультабий.

– Я уверен в этом.

Рультабий встал, сделал несколько шагов по комнате и задумчиво сказал:

– С Ларсаном никогда нельзя быть ни в чем уверенным. Где труп?

– Спросите об этом у моей жены, — ответил Дарзак. — Я хочу забыть о нем. Я ничего больше не знаю об этом ужасном деле. При воспоминании о пережитом сегодня ночью путешествии с этим человеком в предсмертной агонии, хрипящим в мешке у меня под ногами, я буду говорить себе: «Это кошмар!» И постараюсь отогнать эти мысли!.. Никогда больше не говорите со мной о нем. Одна только госпожа Дарзак знает отныне, где спрятан труп. Пусть она скажет вам, если ей угодно.

– Я тоже забыла об этом, — заявила Матильда. — Так нужно.

– Однако, — настаивал Рультабий, — вы сами говорите, что он был еще в агонии. Уверены ли вы, что он умер?

– Я в этом уверен, — просто ответил Дарзак.

– Все кончено! Все кончено! Не правда ли, ведь все кончено? — простонала Матильда и подошла к окну. — Взгляните: солнце!.. Эта жестокая чудовищная ночь сгинула! Все кончено!

Бедная дама в черном! Ее душевное состояние красноречиво отразилось в этих словах: «Все кончено»!.. Она забыла весь ужас драмы, разыгравшейся в этой комнате, и помнила только свершившийся факт. Ларсана нет! Ларсан похоронен! Похоронен в мешке из-под картофеля!