— Парикмахер! — Дядя Вася встал с подоконника. — А другие — генералы, космонавты, академики…

— Мореплаватели и плотники, сантехники и штукатуры. Чего ты так раззавидовался? Вот лично я ни одному генералу не завидую. Это когда еще золотые погоны наденешь! А до тех пор послужи-ка в гарнизонах, от подъема до отбоя, по уставу, и каждый, кто повыше в звании, такую стружку с тебя снимет, что в гражданке и не снилось! А ты жил вольным казаком…

— Парикмахером…

Коля так рассердился, что задохнулся от возмущения. А дядя Вася подхватил сумки со снедью и стал спускаться по лестнице. А спустившись, обернулся к другу и очень убежденно сказал:

— Но так продолжаться больше не может!

И он поехал на дачу.

Троллейбусом.

Метро.

Электричкой.

И всю дорогу его не покидали мятежные мысли.

Жена и дочь — такие же кругленькие и налитые, как и сам дядя Вася, — возились на грядках клубники, обрезая усы.

— Явился! — Евгения Михайловна уперлась руками в резиновых перчатках в бока. — Ты когда обещал?

— Друга встретил. Фронтового. — Дядя Вася хотел пройти мимо, но жена заступила дорогу.

— А ну — дыхни!

— Примитивная ты женщина! — вздохнул дядя Вася и, обойдя се, пошел к дому.

Он сноровисто распихал продукты по местам: что надо — в холодильник, сахар и крупу — в шкафчик, хлеб — в хлебницу, потом сел за стол и задумался.

В дверях показалась Евгения Михайловна.

— Ты обещал антенной запяться…

— Антенной? Займусь. А лестница есть?

— Есть. Принесли…

Однако он не сдвинулся с места.

— Ты долго тут сидеть будешь? — не выдержала жена.

— Не можешь не командовать? — вздохнул дядя Вася. — Тебе обязательно надо, чтоб по первому твоему слову я срывался с места, да? Сказал, займусь, значит, займусь.

И только потому, что тон его был кротким, Евгения Михайловна не сцепилась с ним. Обдав его молчаливым презрением, вышла.

…Ветер раскачал телевизионную антенну, выдернул один гвоздь, и она перевесилась вниз. Дядя Вася стоял внизу и задумчиво рассматривал антенну. Земля перед домом была свежеперекопанной, но дядя Вася не обратил на это внимания, за что тотчас же получил втык от жены:

— Ну что ты топчешь? Мы с Татьяной с утра горбатилсь, а он топчет…

— Зря горбатились, — пожал плечами дядя Вася. — Здесь все равно ничего не вырастет — солнца нет.

— Вырастет, только ты не тончи…

…Прибив антенну, он оглянулся вокруг, да и загляделся. Отсюда, с крыши, открывался отличный вид на поселок, па речку и луга. Ласково грело солнце, над домом с писком реяли ласточки, ветер шумел в двух старых черемухах, что росли возле дома. И дядя Вася увидел, что у деревьев бывает не только высота, но и глубина, и в этой глубине возятся по каким-то своим делам птицы. А когда налетает ветерок, листья шумят, словно море. Хорошо было тут, и не хотелось дяде Васе слезать, благо он догадался захватить старую телогрейку и сидеть было вполне удобно.

Жена и дочь давно уже, задрав головы, что-то кричали ему снизу, но из-за шума листьев было не разобрать — и это тоже было прекрасно. Если не глядеть на них, то как будто их и вовсе не было. Евгения Михайловна выходила из себя:

— Ну — чего сидит? Чего он там нашел, а?

— Может быть, счастье? — фыркнула дочь.

— Вот я ему сейчас устрою счастье! — И Евгения Михайловна кинулась к лестнице.

Но дядя Вася вовремя заметил ее маневр и втащил лестницу наверх. Это было нетрудно, потому что она была дюралевая.

— Ладно, мам, не расстраивайся, есть захочет — слезет.

— Пошли обедать! — скомандовала Евгения Михайловна.

…Через какое-то время дядя Вася снова увидел жену и дочь: в руках тарелки, на них — котлеты с макаронами. Всем своим видом обе женщины показывали, что котлеты оказались на редкость вкусными. Дядя Вася глотнул слюну и мужественно отвернулся.

Конечно, его сидение на крыше не прошло незамеченным для соседей, они давно уже с любопытством наблюдали за происходящим. И когда дядю Васю не удалось сманить вниз даже котлетами, самый умный из соседей предложил другой способ:

— Евгения Михайловна! — Он просунул через забор наконечник от шланга для поливки.

— Умница! — одобрила Евгения Михайловна.

Шланг подключили к крану, но когда сосед попытался направить его на дядю Васю, тот вынул из кармана молоток и замахнулся. Сосед трусливо сунул Евгении Михайловне наконечник, а сам отошел подальше.

— Открывай! — крикнула Евгения Михайловна дочери.

Та отвернула кран, но струя оказалась слабой и до дяди Васи не доставала. Дядя Вася победно улыбнулся.