Всю жизнь идти к цели можно, только если она постоянно отодвигается.

Глаза юношей пылают огнем, но очи старцев излучают свет.

Давайте жить дольше. чем другие!

Если вам за пятьдесят, и вы только что проснулись, и у вас ничего не болит, значит, вы уже умерли.

Если время лечит, тоя — безнадежно больной.

Если оставить в стороне все предрассудки, мифы и предубеждения, наш возраст предстанет перед нами в истинном свете: как торжество над силами упадка и разобщения, как время для обретения заслуженной награды и уважения, как время выбора того, что приносит удовлетворение человеку, включая право на прекрасные воспоминания, на друзей, на любимое дело, на похвалы и почести, на мастерство и искусство, на те вехи, что отмечают счастливые моменты в ходе нашей жизни. Когда целое общество рассматривает наш возраст именно в таком свете, то исчезают все возрастные проблемы.

Если уж Богу было угодно дать женщине морщины, он мог бы, по крайней мере, часть из них разместить на подошвах ног.

Зрелость — это способность осознавать предел своих возможностей.

Каждый возраст тщеславен по-своему: юность щеголяет свободой, молодость полна надежд и желаний, зрелость гордится умением, пожилые люди похваляются заслугами и состоянием, а старость тешится воспоминаниями и претендует на мудрость.

Каков же итог жизни? Ужасно мало смысла.

Колдовское колесо жизненного опыта делится на четыре ступени. Первая — это младенчество, мудрость новизны. Вторая — юность, поиск. Третья — зрелость, путь духовного развития. А четвертая (и последняя) — старость, мудрость опыта. Первая и последняя ступени находятся ближе всего к предельному источнику творения, поэтому, находясь на них, легче всего обратиться к мудрости. И вместе с тем мы не обращаем внимания именно на них — на детей, к которым многие равнодушны, и на стариков, в которых почти никто не верит. Так давайте прислушаемся к мудрости детей и стариков.

Между хорошим обедом и долгой жизнью та разница, что за обедом сладкое подают в конце.

Молодые гоняются за тем, что желают приобрести, а старики привязываются к тому, что боятся потерять.

Морщины — линии жизни на лице.

Мы идем по жизни, как наступающая армия по опустошенной территории: возраст, которого мы достигли, мы оставляем у себя в тылу без всякого прикрытия.

Не пытайтесь жить вечно, у вас ничего не выйдет.

Непродолжительность жизни не позволяет нам далеко простирать надежду.

Сорок лет — старость юности, пятьдесят — юность старости.

С точки зрения молодости, жизнь есть бесконечно долгое будущее, а с точки зрения старости — очень короткое прошлое.

Решения молодости принимаются с большой поспешностью, но следующее затем раскаяние прилетает к ней на крыльях, а покидает ее на свинцовых ногах.

У всякого возраста свои привилегии и свои неудобства. Привилегия стариков — хвалиться своим прошлым, т. е. своей ненужностью; неудобство — почет от молодежи, похожий на усиленную ласку хозяев к собравшимся уходить гостям.