Но только они двинулись к двери номер один, как на ее фоне высветилась надпись:

«Ремонт не закончен, герметизация до сих пор нарушена. Для восстановительных работ требуется трое стандартных суток».

Теперь надпись могли читать и спутницы Дмитрия, и Леночка запрыгала от восторга.

– Так вот ты что читал!

– Ну да. Таким образом нам подсказывают, как правильно действовать.

– А кто это пишет?

– Есть тут некий интеллект, пока не знаю точно, что оно такое. Называется ЦАПЛя, что расшифровывается как «центральный агрегат прецедентальной логистики».

– Фи! Как все запутано…

– И прошу вас отнестись к подобным предупреждениям очень ответственно! – смотрел граф при этом на супругу, но говорил именно для сестры. – Иначе можем нарваться на неприятности.

Александра поняла его прекрасно и подыграла с серьезным видом:

– Обещаем! И не волнуйся за нас, мы не подведем! – Переведя взгляд на золовку и дождавшись, пока та утвердительно кивнет, спросила: – Ну а теперь куда?

– Вот сюда… Дверь номер два! Ведет в жилые помещения…

О лабораториях пока распинаться не стал, а просто заставил женщин аккуратно коснуться ладонями двери, пройдя при этом идентификацию. Его спутницы вошли и пустились в охи и ахи. Так как в холле особо высматривать было нечего, то вскоре подались на второй этаж, начав там осмотр с гостевых комнат. Там оказались не просто комнаты, а целые блоки, каждый из которых состоял из прихожей, двух спален, кабинета, двух ванных и просторной дамской комнаты возле входа.

Посчитав двери в коридоре, Шура сделала вывод:

– Это же шестнадцать семей можно принять в гости. Причем, судя по размеру кроватей и остальной мебели, гости хоть все могут быть баюнгами.

Как ни странно, комплекты постельного белья оказались и многочисленными, и в превосходном состоянии. Причем от тканей веяло свежестью, словно их только что уложили после стирки и глажки. Полотенец, как и диковинных мыльных принадлежностей, тоже хватало.

А вот ни единого намека на одежду или обувь отыскать не удалось.

– Кажется, здесь никто и никогда не жил, – предположила Елена и кивнула в сторону очередной ванной комнаты. – Ни одна бутылочка шампуня не начата и мыло нетронутое…

Предметы быта – статуэтки, салфетки, скатерти или забытые чемоданы – тоже отсутствовали начисто. За шторами открывались великолепные виды то на лес, то на горы, то на море. Причем волны пенились и ходили, деревья покачивали ветками, а в горах порой слышался свист ветра. Вот только закавыка: ни одно окно не открывалось, как земляне ни старались. Тщательный просмотр доказал: ни щелочки, ни трещинки! Полная имитация!

– Может, это и здорово? – рассуждала Александра. – Оставляешь детей и не боишься, что они сбегут куда-то в лес и там затеряются. А то я видела уже такую обманку, подумала, что там простой имитатор аквариума, а оказалось – окошко в море иного мира. С настоящими акулами… – Оглянувшись на мужа и поймав его недовольный взгляд, она пояснила: – Это в мире Богомолов, где милый старикан дракоша поживает.

– Хм! А то я не видел, какие там тигры саблезубые и медведи по горам лазают!.. Доверчивых и наивных спортсменок, бегуний разных по пляжу поджидают… себе на обед.

Теперь уже нахмурилась рассказчица, усиленно обкатывая в голове мысль:

«Кто же меня заложил? Ксения или Марьяна? – И сама сделала правильный вывод: – Наверняка у Крафы и там записывающая аппаратура натыкана…»

Банкетные залы поражали высотой: метров пятнадцать, не меньше. Получалось, что апартаменты оператора Станции занимали то пространство, которое располагалось над гостевыми блоками второго этажа.

Попытались отыскать кухню, но наткнулись только на явно раздвижные панели с надписями: «выбор меню». А под ними – клавиша.

Но сколько ни давили на эти клавиши, ничего не открывалось, не появлялось и не высвечивалось. И лишь после того, как Александра с прищуром вознамерилась врезать по одной такой каблуком своего сапожка, проявилась мигающая, прерывистая строчка символов:

«Пищевой блок требует особенно длительной расконсервации, как и обслуживающий контингент роботов. Для возобновления полной работоспособности понадобится не менее шести стандартных суток».

Женщины сразу успокоились и пошли рассматривать столовые сервизы и шкафы, полные посуды из дивных сплавов. А Светозаров остался на месте и задумался:

«Что-то эта ЦАПЛя себя странно ведет. Боюсь ошибиться, но, кажется, задержка с объяснениями поступила непозволительно поздно. Складывается такое впечатление, словно некто над нами издевался, следя за нами со злорадством. Дескать, слишком ли голодны человечки и как они поступят, если их подразнить. Да и само мигание надписи слишком напоминает смех… Неужели эта свихнувшаяся в одиночестве ЦАПЛя решила нам продемонстрировать свое тонкое чувство юмора? Если так, то еще ладно, простительно, а если это уже диагноз? Тогда и в самом деле можно ожидать, что где-то вдалеке, на одной из Опорных Станций, окопался и поныне здравствующий Хандер Югич. Или он и в самом деле сошел с ума после общения с тамошним центральным агрегатом прецедентальной логистики, или, что еще хуже и трагичней, подобралась пара полных, клинических идиотов. И что тогда получится? Э-эх! Лучше и не представлять себе. А то спать не буду…»