Шрифт:
В моем мозгу, который вдруг сдавило
Как обручем, — но так его, дави! —
Варшавское восстание кровило,
Захлебываясь в собственной крови.
Советские танки медлили с помощью восставшим, так как политические задачи Армии Крайовой не совпадали с планами советского руководства:
Военный эпизод — давно преданье,
В историю ушел, порос быльем.
Но не забыто это опозданье,
Коль скоро мы заспорили о нем.
В Варшаве погостили в семье друзей — Даниэля и Моники Ольбрыхских — в их доме на улице Драгунов. Потом Даниэль проводил их до немецкой границы.
По дороге на несколько часов остановились в Западном Берлине, который тогда называли «витриной свободного мира». Для Высоцкого это было потрясением прежде всего просто на чувственном уровне. Иной мир бил в глаза яркими красками, наполнял уши чужой речью. После советской скудости потрясало разнообразие машин на улицах, изобилие на прилавках немецких магазинов. Это было скорее не удивление, а гнев и разочарование:
— Как же так? Они ведь проиграли войну, и у них все есть, а мы победили, и у нас нет ничего! Нам нечего купить. В некоторых городах годами нет мяса, всего не хватает везде и всегда.
По первому впечатлению Париж Высоцкого тоже ошеломил...
Сестра Марины — Одиль Версуа — замужем за выходцем из итальянской аристократической семьи... В их особняке Высоцкий впервые попадает на великосветский прием: «Бронзовые ручки, мраморные львы, изысканная публика, — а я в курточке и джинсах. И слышу за спиной отчетливый шепот по-русски: «Боже мой, и что она в нем нашла...» Марина это слышит тоже... На следующий день мы с Мариной обошли все лучшие парижские магазины. Самые модные вещи, туфли на платформе... И дальше — все было в порядке».
В Париже Марина знакомит мужа с друзьями, представляющими, в основном, богему. Через много лет Жерар Депардье будет вспоминать: «Русский темперамент очень силен — как у Высоцкого — и немножко безумен. Я знаю, что это такое — неделя с Высоцким. Когда не было времени, чтобы спать. Была только энергия... С Высоцким мы пели ночи напролет. От водки у нас опухали руки. Он только что женился на Марине. Конечно, за всем этим была нежность».
Побывав вместе с Мариной на открытии Каннского кинофестиваля, 23-го мая Высоцкий вернулся в Москву. В его рассказах друзьям и знакомым о своих впечатлениях восторг был перемешан с горечью... Париж полон щеголей от Пьера Кардена, всюду разносится запах главных французских духов «Chanel № 5», все сидят в открытых кафе и у прохожих на виду пьют шампанское... Туманову он сказал: «После Парижа Москва — разграбленный город».
Желание увидеть свои стихи напечатанными зрело у Высоцкого уже давно. Спонтанно он начал готовить подборку стихов для печати, на случай если возникнет какая-то хоть малейшая возможность для этого. Одну такую подборку из сорока произведений он дарит болгарскому поэту Любомиру Левчеву с надписью:
«Дорогой Любомир! Это первая надпись на моих стихах (отпечатанных на машинке). Может быть, когда-нибудь надпишу и книгу. С уважением и надеждой на дружбу.
Высоцкий, г. Москва, июнь 1973 г»
9 июля этого года Андрей Тарковский приступает к съемкам знаменитого автобиографического фильма «Зеркало». На роль матери — кроме М.Тереховой, Л.Чурсиной и Л.Малеванной — он пригласил пробоваться Марину Влади. Она согласилась и выехала на кинопробы. Участие в съемках, помимо чисто творческой реализации, имело и жизненное значение — если Влади утвердят на роль, то проблема более длительного пребывания ее в Союзе разрешится сама собой. Имея опыт профессионального и делового чисто западного подхода, Марина предупредила Тарковского: «Андрей, если я тебе не подойду, то ты мне прямо скажи об этом, чтобы я напрасно не ждала».
На худсовете оценили женственность, мягкость и российскую внешность Влади. У других актрис были свои достоинства. Худсовет не принял определенного решения и предоставил режиссеру сделать выбор самостоятельно. Тарковский выбрал М.Терехову и, очевидно, постеснялся сообщить эту грустную весть лично, сделав это через секретаршу. Высоцкий очень разозлился: он сам уговаривал Марину пробоваться; и они с Тарковским рассорились. Примирение произошло на премьере «Зеркала» в Доме кино. Но прежние отношения между друзьями восстановить уже было невозможно...
В июле — августе Высоцкий с Мариной, ее двумя сыновьями Пьером и Вольдемаром и В.Абдуловым совмещают отдых в Пицунде в «Доме актера» с круизом на теплоходе «Шота Руставели». В Пицунду добирались на «рено». В чемодане Высоцкого — роман Г.Флобера «Воспитание чувств». Он будет вживаться в роль Фредерика Моро, которую ему обещал В.Смехов — постановщик двухсерийного телевизионного спектакля по этому роману.
Были установлены жесткие сроки подготовки спектакля (к визиту в СССР в декабре президента Франции Ж.Помпиду), и руководство студии охотно шло на все предложения постановщика по сценарию, характеру съемок и по актерским кандидатурам. В том числе — и по поводу Высоцкого в главной роли. Но поскольку он был «на особом счету», список исполнителей пошел «наверх» для одобрения. Через неделю был получен ответ: «Участие Высоцкого разрешаем, но только в том случае если в роли героини выступит Марина Влади...»