Шрифт:
В.Смехов послал в Пицунду извинительную телеграмму по поводу этого оскорбления «сверху». Высоцкий, привыкший к подобным ситуациям, отнесся к случившемуся спокойно.
Роль была предложена В. Золотухину... а снялся Л.Филатов.
После отдыха в Доме актера поехали в Сухуми. Там погрузились на теплоход «Шота Руставели». По программе круиза предусматривался «Морской огонек» с концертом. Концерт был сборным. Закон «развития по спирали» на этот раз свел Высоцкого с Зиновием Высоковским. В 62-м году они вместе гастролировали по Сибири с Театром миниатюр В.Полякова. Теперь Высоковский выступал от имени «пана Зюзи» со своим коронным номером «Звонок из вытрезвителя» («Алле, Люлек...»).
Высоцкий на этом концерте выступать не планировал. Но в конце вечера ведущий объявил, что в зале находится гость капитана Владимир Высоцкий, и попросил его выступить. Зал стал аплодировать. Высоцкий вышел на сцену. Принесли гитару. Начал он с песни-посвящения капитану и его команде («Лошадей 20 тысяч в машины...»), а закончил песней в тематике пана Зюзи:
— В продолжение начатой здесь паном Зюзей антиалкогольной темы я исполню песню «Милицейский протокол».
С 11 сентября по 7 октября театр гастролирует в Ташкенте и Алма-Ате. В Ташкенте Высоцкий остановился у Г.Юнгвальд-Хилькевича, который, работая на Одесской киностудии, постоянно жил в Ташкенте. «Однажды он накупил арбузов, дынь, винограда, — вспоминает Хилькевич, — все разложил в ванне и наполнил ее водой. Приходил туда, менял воду, смотрел на всю эту красоту и говорил: «Пусть лежит». Он просто балдел от Ташкента».
Во время этих гастролей на спектакле «Добрый человек...», в котором Владимир Высоцкий играл роль Летчика, на него из зрительного зала смотрели еще два знаменитых летчика — Иван Кожедуб и Алексей Микоян. В антракте, за кулисами им захотелось поближе поговорить с актером.
И.Кожедуб пророкотал:
— Ну, ты, Володя, прямо по-истребительски поешь!
— Спасибо. Так мои песни еще никто не оценивал...
Используя ситуацию, Высоцкий тут же договорился с генералами о переброске на самолете труппы в Самарканд. Коллектив театра смог полюбоваться архитектурой Улугбека, Тимура, Шах-и-Зинды, Регистана. Полюбовались, поудивлялись, и те же «крылья» перебросили «десант» к следующему спектаклю в Ташкент.
Выступали таганцы с концертами в колхозе «Политотдел» и совхозе «Огонек», в городах Навои и Чирчик. Тепло принимали всех артистов «Таганки», но лучший прием, как, впрочем, бывало всегда, достался Высоцкому. «Больше всего аплодисментов досталось Владимиру Высоцкому. Тепло были приняты лирические и шуточные песни. Все они были исполнены с душой, с большим мастерством», — отметила газета «Социалистический Чирчик» 20 сентября 1973 года.
Результатом гастролей стало награждение: Высоцкий в числе особо отличившихся актеров награжден Почетной грамотой Президиума Верховного Совета Узбекской ССР «за успешное проведение гастролей, сыгравших важную роль в эстетическом воспитании трудящихся республики».
Примечательным в алма-атинских гастролях было интервью с Высоцким, опубликованное 5 октября в газете «Вечерняя Алма-Ата». Интервью Высоцкий предварил словами: «Ребята, за месяц гастролей по Средней Азии я давал интервью раз пять. Результат нулевой. Ни одной публикации! Так что мне не жалко, давайте поговорим, но это дохлый, скажу вам, номер». Однако по «политической недальновидности» редакции интервью было опубликовано.
В этом году Высоцкий планирует еще одну поездку за границу. 24 сентября он заполнил «Заявление-анкету»: «Прошу разрешить мне выезд в Болгарию на 21 день к друзьям. Костадинка Иванова Накова, познакомился в 1967 г. в СССР, в Москве, через болгарского поэта; работает в Москве в Болгарском представительстве».
«Заключение», разрешающее выезд из СССР в Болгарию на 14 суток, было подписано 15 октября. Однако Высоцкий этим разрешением не воспользовался. В страну, где его уже хорошо знали и заочно полюбили, он поедет через два года вместе с театром.
«БЕГСТВО МИСТЕРА МАК-КИНЛИ»
В 1973 году режиссер Михаил Швейцер работает над сценарием к фильму по повести Леонида Леонова «Бегство мистера Мак-Кинли».
Повесть Леонова — советский философский памфлет на «загнивающий» капитализм. Мак-Кинли — банковский клерк, маленький человек в безумном мире. Его страшат экономические потрясения, гибель природы, случаи жестокого насилия, каждодневно совершающиеся в том нехорошем мире. И мир этот холоден, безжалостен к нему. Некая фирма предлагает желающим за двадцать пять тысяч долларов уснуть на триста, четыреста и даже тысячу лет... и после этого воскреснуть. Услугами этой фирмы и хочет воспользоваться затравленный безумным миром Мак-Кинли, предварительно воспользовавшись опытом Родиона Раскольников а, чтобы попытаться прибить топориком богатую старушку...
М.Швейцер вводит в фильм нового героя — уличного певца Билла Сиггера: «Он должен был своими балладами, своим явлением в картине вести тот самый большой разговор, который подразумевался в этом фильме изложенным на языке улицы. Вот уличный певец у нас и появился». Фильм начинается словами уличного певца: «Сейчас вам будет показана забавная история некоего симпатичного мистера Мак-Кинли, из которой каждый сделает выводы по своему разумению. Он не бог, не герой, не звезда, он — как ты, как я — маленький человек». Его песни, его призывы непосредственно обращены к зрителю. Баллады для Билла Сиггера Швейцер предложил написать Высоцкому. По мнению Швейцера, «внешняя стихия роли совершенно соответствовала и совпадала со стихией бытия творчества самого Высоцкого». По сути, режиссер предложил Высоцкому в фильме предстать в совершенно оригинальной ипостаси — поэта, то есть самого себя.
Вспоминает жена и соратник М.Швейцера режиссер Софья Милькина: «...Поскольку фильм задумывался на американском материале, то и виделся он нам сделанным в американской манере. А в американском кино очень широко используется прием сквозных баллад, и там есть блестящие их сочинители и исполнители. Мы просмотрели массу материала в фондах и убедились, что сделать такое у нас — вещь почти невозможная. Мы не видели ни автора, ни исполнителя. Швейцеру казалось в то время, что нужного нам человека вообще нет. Речь даже шла о приглашении Дина Рида. Мы были в тупике...