Шрифт:
При мне он никогда не сочинял, не работал. А если я заставал его за этим занятием, то все равно понять ничего не мог: он что-то записывал, очень тихо себе «подвывал» и изредка проводил пальцем по струнам гитары. Либо я тут же уходил, чтобы ему не мешать, либо он прекращал работу».
По утверждению К.Муратовой, именно во время этих съемок у Высоцкого произошла мутация голоса — он научился «хрипеть»: «До 1967 года пел обычным своим голосом, а форсировать его начал, лишь побывав геологом в "Коротких встречах"». Пришло соответствие тембра голоса и содержания песен, поэт и певец органично слились в одно целое.
После выхода фильма «Короткие встречи» Бюро пропаганды советского киноискусства выпустило первую фотооткрытку актера кино Владимира Высоцкого с перечислением восьми фильмов, в которых он снялся.
В Одессе во время съемок фильма «Короткие встречи» Высоцкий знакомится с режиссером Михаилом Швейцером.
Вспоминает жена Швейцера — Софья Милькина: «Знакомство произошло на квартире у нашего общего друга Петра Тодоровского — это режиссер, сам совершенно одаренный человек и просто фантастический гитарист. Володя пел в тот день много, с какой-то огромной радостью. Петя ему подыгрывал... После встречи осталось впечатление о симпатичном человеке, с которым очень хорошо просто находиться на одной территории. К этому прибавилось ощущение, что это сказочно одаренный сочинитель и исполнитель».
М.Швейцер в то время готовился к съемкам «Золотого теленка»: «Я прикидывал актеров на Бендера. Сначала их было много, слишком много. Потом осталось трое: Владимир Высоцкий, Михаил Водяной, Сергей Юрский. Потом остался один: Сергей Юрский. Для Остапа Бендера Высоцкий слишком драматичен. Не только как актер драматичен, как человек — драматичен».
ДЕЛА СЕМЕЙНЫЕ
...Что можно назвать семейной жизнью человека,
для которого семейная жизнь никогда не была самым важным,
для которого истинной семьей был круг друзей,
а истинным домом — сцена и съемочный павильон.
Л.Абрамова
В Москве семейная жизнь шла своим чередом. Людмила, занятая детьми, домашними заботами, успевала слушать новые песни, и высказывать свое мнение о них, и советовать, и помогать, и — обязательно — сидеть на спектаклях «Таганки» в первом ряду, чтобы и Владимир, и другие актеры по ее реакции могли оценить уровень своей работы... Бывало, что она плакала, глядя на сцену, и, видя ее искреннюю, эмоциональную реакцию, а иногда слезы, актеры чувствовали, что играют хорошо, и старались «выложиться до конца». Об этих Люсиных слезах в первом ряду знал весь театр, знал и Любимов. Он относился к ней с большой теплотой — и как к верной жене и надежному другу Высоцкого, и как к интересной актрисе. Он предлагал ей работать в театре. Хотел этого и Владимир. На предложения она отвечала отказом, боясь оставить детей.
Очень трудно было семье в материальном плане. Театральная зарплата Владимира была очень маленькой для семьи из четырех человек. Чем могла, помогала Нина Максимовна. Как-то ей удавалось в условиях всеобщего дефицита доставать белье для мальчиков, иногда отрывать копейку-другую от своей тоже небольшой зарплаты. Помогали и родители Людмилы. Владимир, когда позволяло время, помогал жене по дому, не брезговал никакой домашней работой: и пеленки стирал, и носил детей на руках, и бегал за молоком...
Л.Абрамова: «...Володя скучал без детей, беспокоился за них. Как многие отцы, он беспокоился даже больше, чем я, потому что просто не знал, насколько прочны у ребенка руки и ноги. Никогда с детьми не сюсюкал. И не только с нашими. Никаких специальных детских словечек не было — всегда серьезно, как с взрослыми, как с равными...
Сказать, что дети были очень сильно привязаны к нему, я не могу. Конечно, и Аркаша, и Никита больше были привязаны ко мне, к моей маме, к Нине Максимовне. Просто потому, что они Володю редко видели, ведь театральный актер вечером дома не бывает, по выходным и праздникам — тоже. А гастроли, а съемки... Но все равно он всегда помнил про них. Аркашину фотографию он до дыр заносил, Никитина была маленькая, аккуратная, она помещалась в бумажнике. Да что говорить, он действительно их любил».
СЛУЖЕБНЫЙ РОМАН
Как все это, как все это было
И в кулисах, и у вокзала!
Ты, как будто бы банное мыло,
Устранялась и ускользала.
Так начиналось посвящение Татьяне Иваненко. Это был «служебный роман», который начался осенью 1966 года почти сразу же после появления в труппе театра молодой и красивой актрисы.
Сначала Иваненко училась в Щукинском училище, но там педагоги говорили, что с таким личиком надо сниматься в кино. Поступила во ВГИК, где стала любимой студенткой Б.Бабочкина. Он приглашал ее в Малый театр, но Тане хотелось авангарда — и она пришла в Театр на Таганке. Высоцкий давно был ее кумиром, личное обаяние актера и поэта сразило Татьяну. Она влюбилась, рассталась с мужем — артистом цирка.
Они казались неразлучной парой: Высоцкий нередко брал с собой Татьяну даже на съемки фильмов, в которых участвовал.
Что притягивало Высоцкого к этой женщине?
Из воспоминаний друга Высоцкого Давида Карапетяна: «Она была хороша собой необычайно — создатель потрудился на славу. Сокрушающая женственность внешнего облика завораживала, вызывала неодолимое, немедленное желание высказать себя рядом с ней абсолютным мужчиной и раз и навсегда завладеть этим глазастым белокурым чудом. Но не тут-то было. За хрупкой оболочкой ундины таилась натура сильная, строптивая, неуступчивая. Татьяна виделась мне пугающим воплощением физического и душевного здоровья, и по-армейски прямолинейная правильность ее жизненного графика обескураживала. Принципиально непьющая и некурящая, волевая и уверенная, — как разительно отличалась она от своих юных сестер по ремеслу, разноцветными мотыльками бестолково порхающих в свете рампы. Видимо, вот эта ее холодноватая цельность и притягивала Володю».