Шрифт:
Он очень волновался в ожидании этого вечера. Были основания: не было полной уверенности, что вечер состоится, что его не отменят, не запретят в последний момент, как это было совсем недавно — в ноябре прошлого года. Никаких афиш, никакой рекламы практически не было — «а вдруг придет совсем мало людей, зал окажется пустым». Опасения оказались напрасными — народ толпился у здания ВТО задолго до начала вечера.
Ю.Любимов был болен, и открыл вечер А.Аникст — член худсовета театра. Он начал с того, что он — в трудном положении. Обычно все знают хорошо того, кто представляет, и хуже — того, кого представляют. А тут, наверное, мало кто знает его, но зато все знают Высоцкого. Аникст подчеркнул, что это первый вечер «Таганки» в ВТО. И сам Высоцкий, и его товарищи рассматривали этот вечер как отчет всего театра. И как это хорошо, что у входа такие толпы желающих, как и перед театром... Вот и начали с опозданием, потому что он (Аникст) не мог войти. И только когда он сказал, что он и есть Высоцкий и без него не начнут, его пропустили. Зал развеселился.
Еще Аникст сказал, что вот пройдет несколько лет и в очередном издании театральной энциклопедии мы прочитаем: «Высоцкий Владимир Сергеевич, 1938 года рождения, народный артист» (из зала кто-то поправил: Семенович!).
Вот как это вспоминает сам А.Аникст: «...Директор театра Н.Дупак попросил меня открыть вечер Высоцкого в Московском Доме актера. Без ложной скромности скажу: я опытный оратор. Но в этот вечер мне пришлось испытать нечто для меня новое: я совершенно не мог овладеть аудиторией. Из зала шли новые волны настроения, которые нетрудно было разгадать: у всех была одна мысль — когда же он (то есть я) закончит и появится Высоцкий. Уступая нетерпению собравшихся, я скомкал тщательно продуманное выступление и ушел под жидкие хлопки».
Вел вечер В.Золотухин.
Начали с «Антимиров», потом отрывки из «Павших...». Высоцкий пел и читал и, чтобы дать ему чуть передохнуть, читали и пели другие актеры. Потом фрагмент из «10 дней...» с чередованием отрывков из фильмов «Я родом из детства» и «Штрафной удар». Затем финал «Галилея» и много песен — песен самых последних...
Оценка вечера В.Смеховым: «... Вечер как вечер. Отрывки из спектаклей, фрагменты из фильмов, приятные речи, краткий банкет за кулисами. Аплодисменты, всем спасибо, разошлись... И все-таки это был отдельный случай — тот вечер в Доме актера. Да, мы сильны, когда мы вместе. Да, сегодня ты главный герой, а завтра — в массовке. Да, четкое распределение в основной позиции: богу — богово, актеру — исполнительство. И мы сильны, когда мы вместе. Да, но все-таки... первый вечер актера на этой легендарной сцене не назван был иначе, он назывался: «Вечер Владимира Высоцкого». И это справедливо. Не только потому, что кроме отрывков звучал солидный (впервые на официальном вечере!) блок песен поэта-певца, и не только потому, что на экране Дома актера показали фрагменты из фильмов с его участием. И не потому, что о нем говорилось перед занавесом. Важнее всего то, что он был — первым среди нас...
Вот хорошее слово — вожак. Высоцкий, играя главные роли, не становился премьером труппы, капризным баловнем славы и толпы, нет. Он оставался вожаком племени».
По воспоминаниям современников Высоцкого, когда он появлялся в какой-то компании, все настораживались. Он обладал энергией лидера. Даже когда он ее не проявлял во взрывной форме, как в песнях, — по своей психофизике он был тем центром, вокруг которого тут же начинало что-то закручиваться. И хотя сам он держался достаточно скромно, но такое ощущение у присутствующих оставалось.
Это желание быть первым, верховодить было в крови, может быть с самого раннего детства, а с возрастом утвердилось в характере. Рассказывает однокурсник по Школе-студии Владимир Камратов: «...Он все время был озабочен тем, какое место он занимает в жизни. Я думаю, что до конца жизни это являлось основным свойством его характера. Огромное желание быть в числе первых стало и его традицией, потому что он это всегда переживал. И в то же время оно вытолкнуло его, заставило совершенствовать себя...»
Знаменательным было и то, что в июне впервые в центральной прессе появилось печатное свидетельство о сольном выступлении Высоцкого. Этот творческий вечер, состоявшийся в московском Доме актера, вызвал отклик газеты «Советская культура». На первой полосе газеты под заголовком «Поздравляем с успехом» была помещена небольшая рецензия Л.Львовой, в которой автор в частности отметила: «А потом песни под гитару, к которым он сам сочиняет музыку и стихи, и так необычайно поет, броско, открыто, без ложной значительности, в стремительном темпе, без передышки».
К этому времени творчество Высоцкого-поэта начинает стремительно совершенствоваться: расширяется тематика песен, точнее становятся рифмы, появляется способность к философскому осмыслению событий и явлений. Стало явно просматриваться влияние театра на поэзию Высоцкого.
Театральный критик Н.Крымова позднее даст оценку этому взаимовлиянию: «Придя в театр автором «дворовых» песен, Высоцкий стал художником-интеллигентом. В театре поэтический дар Высоцкого шлифовался, как наждаком, — Брехтом, Маяковским, Есениным, жестким репетиционным методом Любимова, средой, наконец. Можно было бы проследить влияние поэтики любимовского театра на поэзию Высоцкого».
Летом Высоцкий принимает участие в работе над фильмом режиссера Виктора Турова «Война под крышами» по роману Алеся Адамовича.
Роман Адамовича был посвящен людям не исключительным, а обыкновенным (но в ту пору и обыкновенные совершали подвиги); посвящен событиям, которые три долгих военных года были будничными, но это были события трагические и героические. Режиссер пытался рассказать о войне, о ее начале и о том, что происходило на самом деле, — по документам, по действительным событиям, очевидцем которых был и он сам.