— Теперь их разбили. Семь лет назад ватага мальчишек — мы так думаем — ворвалась в магазин и тоже все перевернула вверх дном. Они разбили товар, исписали стены непристойностями. Трудно было все восстановить, но мы справились. Не знаю, хватит ли у нас духу еще раз начать все сначала. Не знаю, хватит ли духу. — Женщина вернулась к магазину и скрылась за разбитой витриной.

Не просто разбитые стекла и безделушки, подумала Лейла, продолжив путь. Разбитые мечты. Один-единственный акт вандализма может принести столько вреда.

С тяжелым сердцем она вошла в приемную. За столом сидела миссис Хоубейкер; ее пальцы бегали по клавиатуре.

— Доброе утро! — Она перестала печатать и улыбнулась Лейле: — Прекрасно выглядишь.

— Спасибо. — Лейла сняла куртку и повесила в шкаф в прихожей. — Нью-йоркская подруга упаковала мою одежду и переслала сюда. Может, сварить кофе или у вас есть другие поручения?

— Фокс просил вас зайти к нему, когда появитесь. До встречи с клиентом у него около получаса, так что поторопитесь.

— Хорошо.

— Через день я ухожу. Не забудьте напомнить Фоксу, что утром ему нужно в суд. У него в календаре отмечено, и я отправила ему записку, но в конце дня все равно лучше напомнить.

— Конечно.

По ее наблюдениям, размышляла Лейла, идя по коридору, Фокс не был таким забывчивым и рассеянным, каким его считала Элис. Раздвижная дверь в кабинет была открыта, и Лейла собиралась постучать по косяку, но в удивлении замерла на пороге.

Фокс стоял у окна позади письменного стола, одетый в джинсы и рубашку навыпуск — сегодня не нужно в суд, — и жонглировал тремя красными шариками. Ноги слегка расставлены, лицо абсолютно спокойное, тигриные глаза следят за руками, которые ловят и подбрасывают шарики.

— Ты умеешь жонглировать.

Она сбила его с ритма, но Фокс сумел поймать два шарика в одну руку и один в другую, не дав им разлететься по комнате.

— Да. Помогает думать.

— Ты умеешь жонглировать, — в изумлении повторила Лейла.

Она редко так улыбалась, и Фокс принялся снова подбрасывать и ловить шарики.

— Главное — правильно рассчитать время.

Лейла рассмеялась, и он стал подбрасывать шарики выше, поворачиваясь на триста шестьдесят градусов, пока они летели.

— Три или даже четыре предмета одинакового размера и веса — это не так уж трудно. Я собираюсь усложнить задачу и жонглировать разными. Это просто для размышлений.

— Для размышлений, — повторила она, и Фокс снова поймал шарики.

— Да. — Шарики полетели в ящик письменного стола. — Помогает прочистить мозги, когда я… — Он посмотрел на Лейлу. — Ух ты. Выглядишь… отлично.

— Спасибо. — Лейла надела юбку и короткий жакет и теперь размышляла, не слишком ли это шикарный наряд для ее скромной должности. — Я получила свой гардероб, и поскольку он тут… Ты хотел меня видеть.

— Я? Точно, — вспомнил Фокс. — Погоди. — Он закрыл дверь. — Хочешь что-нибудь?

— Нет.

Приведенный в порядок с помощью жонглирования мозг снова затуманился, и виноваты в этом были ноги Лейлы. Фокс шагнул к холодильнику и достал банку колы.

— Я подумал, раз сегодня утром у нас есть немного свободного времени, нужно сравнить наши сны. Присядем.

Лейла выбрала один из стульев, предназначенных для клиентов, Фокс сел на другой.

— Ты первый, — предложила она.

Закончив рассказ, Фокс встал и извлек из холодильника банку диетической пепси-колы, вложил в руку Лейлы и снова сел. Она молча смотрела на банку.

— Ты такое пьешь, да? Видел у тебя в холодильнике.

— Да. Спасибо.

— Стакан нужен?

Она покачала головой. Заботливость Фокса почему-то удивила ее.

— Ты держишь у себя и диетический спрайт для Элис?

— Конечно. А что?

— Ничего, — задумчиво пробормотала Лейла и сделала глоток из банки. — Я тоже была в лесу. Правда, не совсем одна. Я была в голове Эстер — или она в моей. Трудно сказать. Я… никогда не была беременной, и детей у меня нет, но мое тело изменилось. — Она засомневалась, но потом решила, что если смогла рассказать подробности Сибил, то расскажет и Фоксу. — Грудь у меня увеличилась, и я понимала, знала, что кормлю ребенка. Это как с изнасилованием. Примерно такое же ощущение. Я знала, куда иду.

Она снова умолкла и посмотрела в лицо Фоксу. Лейла подумала, что он не только слышит каждое слово, но и понимает, что за ними стоит.

— Я плохо ориентировалась в том лесу, была там всего один раз, но понимала, где я, знала, что направляюсь к пруду. И знала зачем. Я не хотела идти. Не хотела, но не могла остановиться. Не могла остановить ее. Я кричала, потому что не хотела умирать, но Эстер хотела. Она больше не могла этого выносить.

— Чего?

— Эстер все помнила. Помнила изнасилование, помнила свои чувства и то, что было внутри ее. Она помнила, Фокс, ночь на поляне. Демон… управлял Эстер, заставил обвинить Джайлза Дента в изнасиловании, назвать его и Энн Хоукинс колдунами, и Эстер думала, что они мертвы. Она не могла жить с такой виной. Он приказал ей бежать.