Старый жрец удалился в свою комнату, которую по привычке называл кельей, чтобы как можно точнее записать все, что увидел и услышал сегодня. «Если снова случится катастрофа, – думал он, – потомки должны узнать о том, что с таким трудом по крупицам удалось собрать и понять живущим сейчас. Только слово истины способно противостоять попыткам враждебных сил уничтожить или превратить в безмозглых рабов людской род». Вне зависимости от самоназвания расы старик всех называл людьми, а к собравшейся вокруг будущего князя дружной компании относился с отеческой теплотой и очень волновался за них. В будущем Рохар намеревался попросить Торни Велари сохранить копии его летописи в каждом из хранилищ, создаваемых на случай катаклизма. Сначала старый жрец собирался поставить над рукописью свое имя, но потом решил, что для неизвестных потомков оно не представляет ни малейшей ценности, и подписался просто: «Летописец». Рядом он поставил знак богини Слова и Речи, отдавая должное покровительнице храма.

Вернувшись в свои покои, Энелион взялся за седельную сумку, которую придется отмывать от залившей ее крови. Он начал аккуратно вынимать вещи, и тут его рука натолкнулась на что-то острое. Княжич извлек кинжал, о котором успел забыть. Этот клинок он с трудом вынул из сжатой ладони истекающего кровью рыжеволосого и второпях сунул в сумку, чтобы по дороге не потерять. Сейчас Энелион внимательно присмотрелся к оружию и увидел на странном, полупрозрачном на вид металле засохшие потеки какой-то густой серой слизи, никак не напоминающей кровь человека.

«Кровь нападавшего? Кем же он был?..» – Княжич вздрогнул и решил завтра же показать кинжал брату, а когда больной придет в себя, подробно расспросить его обо всем.

Вблизи исконной территории Игмалиона снежная крупа сменилась мелким дождем, выпавший с вечера снег покрылся черными проплешинами мокрой земли. Карайны шли крупной рысью без остановок почти до полудня. Внезапно Лорхи остановилась, Ралия подняла руку, и остальные всадники тоже встали. Девушка молча соскочила и начала сосредоточенно осматривать кучи камней, едва выступающие из-под снега, и, сняв варежки, изредка слегка прикасаться к ним рукой. Около одной груды она присела на корточки, прикрыв глаза. Потом лихорадочно стала сгребать с камней снег. Серые и желтоватые камни местами засверкали почти черным глянцем, будто неведомый жар опалил их бока. Стылый ветер трепал рыжие волосы, как пламя над почерневшими камнями.

Ралия встала, подошла к своей карайне и вытащила из прикрепленных к седлу ножен меч. Потом она вернулась к камням, провела мечом перед собой по снегу дугу и отошла на два шага, вглядываясь в нечто, видимое только ей.

– Что она делает? – удивленно шепнул Релио подъехавший к нему Тервион.

Юноша только покачал головой, давняя знакомая сильно переменилась после беседы с ведьмой, но неожиданно для себя сказал:

– Последняя граница…

– Или первая. Смотря с какой стороны, – раздался тихий голос Лорны.

– Здесь наши предки сдерживали зло, – произнесла, обернувшись ко всем, Ралия, ее лицо было бледным.

Лорна хотела подъехать к подруге, но та остановила ее жестом.

– Камни помнят… – Голос Ралии напоминал громкий шепот, она опустила лицо и встряхнула головой, рыжие волосы опять разметались всплеском огня на фоне черно-серого ландшафта.

Релио вздрогнул, девушка стала другой, совсем другой. Он понял, что Ралия имела в виду, но откуда она узнала?..

– Согласно древним легендам, северяне долго защищали свои земли от некоего неведомого врага, но после предательства первый рубеж пал, и оставшиеся защитники вынуждены были отступить за древние стены, что находятся гораздо дальше к северу, – объяснил он недоумевающему Тервиону и другим спутникам, прислушивавшимся к разговору.

– Примерно там, где нашли вас. – Горло у Ралии перехватило, и голос прозвучал хрипло. – Подойдите сюда оба!

Тервион и Элсар соскочили с карайнов и медленно подошли к девушке, не зная, что и думать.

– Дайте руки!

Она повернулась лицом к камням и, взяв Элсара за правую руку, а Тервиона за левую, подняла руки вверх и прошептала что-то себе под нос.

Теперь ничего не понимал Релианор. Он обернулся к Лорне и задал ей все тот же вопрос, только без слов: «Что она делает?»

Видящая пожала плечами, потом успокоительно положила руку на плечо своего спутника и едва слышно произнесла:

– Они клянутся.

– В чем?!

– В том, что больше не отступят, что бы ни случилось.

– Ничего не понимаю.

– И пока не надо. Они связаны. Если вспомнят, расскажут сами, но до этого еще далеко. – Лорна отвернулась и отъехала в сторону.

В голове у Релио раздался голос Раи’не с легкой тенью улыбки:

«Недавно ей открыли силу, скоро она научится мыслить».

Ралия и оба парня опустились на одно колено и застыли, положив ладони на камни. Ветер жалобно посвистывал в редком кустарнике. Делегатов пробирала непонятная нервная дрожь, окружающий мир стал зыбким, и казалось, что вот-вот все начнут воспринимать то, что обычно скрыто от глаз простых людей за тонкой гранью. Но в этот момент трое поднялись и, на мгновение воздев руки к небу, опустили их, а потом, повернувшись как по команде, направились к остальной группе. Мир снова вернул привычный облик. Кто-то шепотом заговорил друг с другом.