Константин еще раз обошел вокруг лестницы, потряс ее и с виноватым видом попросил:

— Длинный, ты меня не подстрахуешь?

— Боишься уронить свои приборы?

— Я боюсь высоты.

— Да какая здесь высота? От силы метров пять.

— Ты чего, тупой? Я боюсь любой высоты.

И тут Фризе вспомнил, что в школьные годы безжалостные сверстннки, потешаясь над Ранетом, старались затащить его на балкон или прижать к перилам Крымского моста.

— Ранетушка! Я думал, у тебя это прошло. Как и все детские болезни!

— Все остальные — прошли! — огрызнулся Константин. — А эта осталась. Так подстрахуешь?

— Как? Если мы встанем вдвоем на лестницу, она сломается. — Внезапно ему пришла в голову идея. — Ты держись покрепче и залезай без чемодана. Я тебе его подам.

Ранет забирался медленно. Судорожно хватался за перекладины, острожно подтягивал ноги. Глаза у него были закрыты. Если бы Фризе, подавив в себе желание рассмеяться, не предупредил его, Ранет стукнулся бы головой о стену. Владимиру показалось, что и окно Константин открывал с закрытыми глазами. Когда он перебрался через подоконник, Фризе передал чемодан.

— Ну вот. Теперь порядок! — улыбнулся Костя. — Не так и страшно. А ты спускайся, Длинный, и жди.

Лоб у Ранета был в мелких бисеринках пота.

— Кстати, дом на охране?

— Да.

— Код? Или надо звонить в милицию?

— Код.

— С кодом я разберусь, — пообещал повеселевший Константин и захлопнул перед носом Фризе окно.

— Моя помощь не нужна?

Ранет даже не обернулся.

Фризе спустился с лестницы и устроился на крыльце веранды. И опять прислонился спиной к двери.

Он вздрогнул от неожиданности, когда Костя постучал в эту дверь. Одной рукой Ранет прижимал к стеклу лист бумаги, на котором было написано синим фломастером: «Проверено. Мин нет!» В другой — держал огромный бутерброд с ветчиной. Глядя на розовые пластины ветчины, Фризе почувствовал, как он голоден.

— Все в порядке?

Ранет самодовольно кивнул.

— Открывай!

— М-м! — Константин покачал головой и показал бутерброд, давая понять, что откроет только после того, как справится с едой.

— Кончай издеваться! — Фризе дернул дверь. Она оказалась открытой! Ранет уже успел незаметно отодвинуть запор.

На веранде пахло кофе.

«Наверное, я задремал на полчасика, — подумал Владимир. — Не мог же Ранет так быстро со всем справиться?»

— Ну что? Чисто?

— Кое-что подвернулось под руку. Забыл, с кем имеешь дело?

— Ты, Костя, самый лучший! Что нашел?

— Жучки. Одни жучки. Даже в спальне. Кому-то интересно, о чем ты говоришь во сне.

— Показывай!

— Может, сначала попьем кофейку? Я зарядил кофеварку.

— С каких это пор ты стал пить кофе?

Сколько знал Владимир приятеля, тот употреблял только чай. И готовил его мастерски.

— Я теперь пью и спиртное! — похвастался Константин. — Американские врачи провели исследование — небольшая ежедневная доза спиртного снижает опасность инфаркта. Слышал? А кофе я стал пить потому, что сконструировал суперкофеварку. Ока заряжается на сутки и выдает по чашке с кофе-эспрессо через каждые два часа. Если найду толкового предпринимателя — стану миллионером.

— Сколько у тебя новостей!

— Да, Длинный. Ты редко со мной общаешься. Помнишь стихи Симонова: «Был у меня хороший друг — куда уж лучше быть, — да все, бывало, недосуг нам с ним поговорить…»

— Ты прав, Кулибин. После завтрака услышишь мое покаяние. А сейчас покажи, что нашел.

— Не спеши. Я же их не снял.

Жучки сидели в телефонной трубке, в ночнике у кровати, в диване. И даже на кухне — в поддоне газовой плиты. Не было только на веранде. Поэтому Ранет и не пускал Фризе в дом. Держал в дверях.

— Современные штуковины. Дальность приема до полутора километров. Кто-нибудь сидит в машине на шоссе и слушает.

— Или на одной из соседних дач, — буркнул Фризе.

— Всех этих «или» не сосчитать. Многовариантно. Что будем делать?

— Оставим на месте.

— Я так и подумал. А это значит — в доме рот раскрывать не положено. Моя популярность растет. Особенно в некоторых сферах.

— Позавтракаем в саду. Ты, Кулибин, заслужил хорошую котлету по-киевски.