— Ты разговариваешь со мной так, будто бы я что-то пообещал тебе и не выполнил, — Семён недоумённо улыбнулся. — Скажи, разве я просил тебя сидеть целыми днями у телефона? Или я запрещал тебе встречаться с кем-то другим?

— Да как ты можешь?! И это после всего того, что между нами было?! — с обидой воскликнула она.

— А что такого между нами было? — Семён даже остановился.

— Ну, ты… ты и… — захлебнулась негодованием Крюкова. — Знаешь, кто ты после этого?!

— Почему ты на меня кричишь? — впервые с начала разговора нахмурился Семён.

— А ты не понимаешь?! — она сжала кулачки. — Не понимаешь, нет?!

— Нет.

— Ну и дрянь же ты, Тополь! — её глаза сверкнули.

— Здорово… — правая бровь Семёна медленно поползла кверху. — Всего ожидал, только не этого. И почему, по-твоему, дрянь? Потому, что ни разу в жизни тебя не обидел? Или, может быть, потому, что год назад имел глупость сходить с тобой в кинотеатр?

— Ты измучил меня, понимаешь, измучил?!

— Знаешь, кто кого измучил, это ещё вопрос, — Тополь улыбнулся. — Свет, на основании чего ты решила, что я — твоя собственность? Весь год ты буквально изводишь меня упрёками и какими-то необоснованными обвинениями, но разве я хоть что-то тебе обещал? Разве я просил тебя не смотреть ни на кого другого? Ты сидишь взаперти и сокрушаешься о том, чего никогда не было, но я-то тут при чём?

— Всё, моё терпение лопнуло! — лицо Светы залила краска. — Такой, как ты, махровый эгоист, мне не нужен! Запомни, с сегодняшнего дня я даже не посмотрю в твою сторону! Что бы ты ни делал и что бы ни говорил, тебя для меня больше не существует, понял?!

— Понял.

— И что, это все? — растерялась Света. — Тебе нечего больше мне сказать?

— А чего ты от меня ждёшь?

— По крайней мере, извинений, — она поджала губы.

— А я думал, предложения руки и сердца, — усмехнулся Семён. — Знаешь что, Светик, катись-ка ты к чёртовой бабушке. Ладно? — Он лучезарно улыбнулся и, дружески подмигнув онемевшей от такой неожиданности Свете, перебросил сумку на другое плечо и зашагал к своему дому.

Музыкальная трель дверного звонка раздалась над самым ухом Надежды в тот момент, когда, нагнувшись над ведром, она отжимала с тряпки грязную воду. Застыв с мокрой мешковиной в руках, Надежда удивлённо прислушалась к звукам. Кого бы это могло принести?

Для Семёна еще слишком рано: всего полчаса назад он ушёл с друзьями в какой-то клуб, прихватив с собой гитару и пакет с бутербродами, а значит, раньше вечера было ждать бесполезно. Вертихвостка Инка вчера вернулась с очередного свидания за полночь и, судя по сдержанному хихиканью в коридоре, не одна, поэтому версия о её раннем приходе отпадала сама собой. Можно, конечно, предположить, что с другой стороны двери стояла почтальон, но так как сегодня была суббота, это тоже маловероятно.

— Кто там? — Надежда вытерла грязные руки о край фартука и заглянула в глазок.

— Здравствуйте. Это Света Крюкова, одноклассница Семёна, — в увеличительной линзе дверного глазка лицо девочки походило на кабачок. — Откройте пожалуйста, Надежда Фёдоровна, у меня очень важный разговор.

— Что-то случилось? — щёлкнув замком, Надежда с беспокойством посмотрела на незваную гостью.

— Да нет, почему обязательно должно что-то случаться?

— Светочка, а Семёна нет дома, — развела руками Надежда.

— А он мне и не нужен.

Не дожидаясь особого приглашения, Крюкова толкнула дверь и, перешагнув через порог, оказалась в квартире Тополей.

— Что значит «не нужен»? — опешила Надежда. — А как же тогда разговор?

— А у вас мило… — Светочка обвела взглядом огромную прихожую и провела пальцем по выпуклому узору на светлых обоях. — Только вот цвет неподходящий, очень уж маркий.

— Цвет? Какой цвет? — растерялась Надежда. — Подожди, я что-то не соображу, ты зачем сюда пришла? К Семёну? Его нет дома. Ты, наверное, меня не поняла…

— Да всё я поняла, — перебила Крюкова. — Чего тут можно не понять? Я ещё полчаса назад видела, как вся честная компания вывалилась из подъезда с гитарами, только сразу наверх не пошла. В жизни всякое может случиться, вдруг чего позабыли. Вернутся — а я тут, объясняйся потом, правильно?

— Так ты не к Семёну, — Надежда потихоньку начала приходить в себя.

— Точно, — кивнула Крюкова. — Я по вашу душу, Надежда Фёдоровна. У меня к вам крупный разговор.