Шрифт:
(У западных немцев нет контрдовода на сей счет, в том числе и у инициатора применения ст. 23 министра внутренних дел Баварии Штойбера. Они выражают лишь надежду, что СССР своим правом не воспользуется.)
б) В контексте изложенного можно было бы подчеркнуть:
— без соблюдения принципа равенства и баланса интересов немыслима стабильность в Европе, особенно когда на карте национальная безопасность;
— ни о каком равенстве не может быть речи, если применяются разные стандарты к правам отдельных держав. Проявляя заботу о собственных правах, интересах и достоинстве, ФРГ фактически дискриминирует советские интересы, что не может не оставлять осадка на будущее:
— никакого равенства не может быть, когда договорные обязательства двух государств взвешиваются по диаметрально противоположной шкале. Называя вещи своими именами, ГДР объявляется незаконным явлением, порождением насилия и т. п., что откроет путь к пересмотру всех внутренних преобразований на ее территории после 1945 г. (Г. Коль уже поставил перед де Мезьером вопрос об отмене земельной реформы);
— по сути объединение Германии совершается через нарушение права, устранение под давлением законных реалий послевоенного порядка. Напрашивается обоснованный вопрос — не будет ли возникший из этого правонарушения субъект испытывать желание исправить некоторые с его точки зрения «несправедливости», не повторится ли довоенный кошмар?
в) Если под этим углом зрения оценить упорное стремление ФРГ уклониться от четкого международно-правового решения проблемы границ, военного статуса и пр., то в конце пути Европа может оказаться от прочного мира дальше, чем сегодня.
Ясно, что граница по Одеру — Нейсе есть не только германо-польская, но общеевропейская категория. Но ее изымают из общего урегулирования и делают предметом двусторонней договоренности. Вопрос о Восточной Пруссии и вовсе повисает в воздухе.
Военные обязательства Германии оформляются в одностороннем порядке и лишь принимаются к сведению или относятся в пакет договоренностей в Вене. Никто не хочет унизить немцев, но в любом деле должна быть мера.
Суммируя, можно констатировать, что окончательное урегулирование ФРГ и ее союзники хотят превратить в политическую декларацию. Она призвана отменить права СССР, вытекающие из войны и послевоенного развитйя, и освободить Германию от всяких обязательств, которые по логике вещей должно нести государство — виновник войны. Срок давности по военным событиям не применяется даже к людям, здесь он распространяется на целую страну.
г) Военный статус Германии для СССР — сердцевина урегулирования. С немецкой территории должен исходить только мир — слова самого Г. Коля. Это значит, что уровень милитаризации территории Германии может отличаться от других стран только одним — быть ниже. Характер размещаемых здесь вооружений не должен создавать угроз для кого бы то ни было. Независимо от того, будет Ли Германия членом двух или одного союза или участником общеевропейской системы безопасности.
Это — принцип. Из него вытекает, что пока в одной части Германии будут находиться иностранные войска, то их присутствие придется уравновешивать размещением наших войск в другой части. И прежде всего — ядерное присутствие на Западе будет иметь ядерный эквивалент на Востоке. Либо — либо. Никакого полурешения здесь быть не может.
Советский Союз не видит обоснованных причин, оправдывающих отказ или уклонение единой Германии от принятого обязательства по так называемой «японской формуле» (ни создавать, ни приобретать, ни ввозить). Кстати, аналогичная формула применяется в самом блоке НАТО такими странами, как Дания, Норвегия, и, следовательно, эаспространение его на Германию никак не задевало бы достоинства немцев и не ставило бы Германию в дискриминационное положение.
Никакие расплывчатые обязательства удовлетворить советскую сторону не могут. Бейкер, Гелвин (главнокомандующий вооруженными силами НАТО в Европе) в последнее время неоднократно заявляли о том, что в повестке дня остается вопрос о размещении в Германии ядерных ракет воздушного базирования, способных поражать цели в Советском Союзе.
Любые скрытые и открытые угрозы в наш адрес, смысл которых — Советскому Союзу придется согласиться на требования, выдвигаемые Западом, или эти требования будут реализованы вопреки СССР, оказывают плохую услугу как европейскому миру, так и самим немцам. Они безответственны в своей основе, ибо Советский Союз может и вправе защитить свои национальные интересы. И тот, кто толкнет Европу на путь конфронтации, должен был бы просчитать все возможные последствия.
д) Сегодня имеется редкая возможность заменить временное урегулирование на постоянное. Каждому из европейских государств дается шанс сосредоточить свои усилия на делах мирных и конструктивных. Речь идет не только о том, чтобы погасить первоначальные права четырех держав, но и том, чтобы устранить из жизни континента в целом И каждого населяющего его народа реликты как второй мировой войны, так и «холодной войны», способствовать созданию ситуации, когда вооруженные конфликты в Европе станут материально невозможными.
Похоже, это не укладывается в систему ценностей НАТО и, возможно, не устраивает некоторых политиков в Западной Германии. Отсюда — нежелание вырабатывать компромисс и тяга к тому, чтобы пытаться поставить Советский Союз и внутренне и внешне в уязвимое положение.
По сути дела, наш проект окончательного международно-правового урегулирования есть протянутая рука дружбы немцам, есть тот мирный акт, который призван обоим народам помочь забыть прошлое. Это в известном смысле расширяет и приводит в соответствие с новыми реалиями издание Московского договора об отказе от применения силы и угроз применения силы, подкрепленное соответствующими практическими решениями. Если немцы отклонят этот великодушный акт, то придется задать себе и другим много неудобных вопросов.