Гана без слов ухватила обе ручки, выдохнула и рывком подняла корзину. Откинувшись назад для равновесия, она двинулась к выходу.

– Почему же бестолковая? – Когда девочка медленно вышла с ношей, Арчибальд оторвался от книги. – Матушка ее хвалит, говорит, Гана все на лету схватывает и вышивает проворно, только цвета подбирает не всегда удачно. Девочка уже второе платье шьет. И матушка носит ее платье!

Дверь в кухню из внутренних помещений открылась, на пороге стояла растерянная Гана.

– Чего тебе здесь надо, неужели корзину рассыпала, я так и знала, что ты настоящая бестолочь! – накинулась на сестру Ория.

Гана, не обращая на нее внимания, уставилась на Арчибальда.

– Ваше высочество, там... – Она в растерянности ткнула пальцем через плечо. – Стучатся в ворота, кричат, чтобы пустили. А Жак без вас отворять не хочет. А они кричат...

– Кто они, что ты несешь? – прикрикнула на девочку Ория, но принц поднялся с места и подошел к Гане.

– Стучат в ворота? – переспросил он, отодвигая девочку с дороги.

Гана посторонилась, и Арчибальд пустился бегом. Через нижние помещения, заставленные продуктами или пустые, покрытые многолетней пылью. Наверх по темной лестнице, такой крутой, что если б не приходилось принцу каждый день по несколько раз пробегать здесь, то сейчас он с легкостью свернул бы себе шею. По коридору, освещенному одним-единственным дымным факелом, мимо запертых дверей, по Каминному залу, где посередине стоял брошенный обеденный стол со сбившейся на сторону вышитой скатертью, и через ступеньку вниз, к воротам.

Шум стоял порядочный. От часто сыпавшихся на них ударов тяжелые створки сотрясались, снаружи доносились громкие крики, требования открыть немедленно и угрозы выломать ворота. Голоса были мужские, молодые, задорные. Жак, трясущийся не хуже ворот, кому-то твердил через щель, что без приказа его высочества открыть не может, никаких дядюшек не знает, а подождать не зазорно да хоть бы и самому Господу Богу.

Принц взбежал по лесенке к бойнице, осторожно выглянул. Перед замком в свете многочисленных факелов стояла большая группа разодетых дворян, верховых и спешившихся, человек десять увлеченно колотили по воротам, кто кулаками, кто эфесами, слуги держали коней, за толпой в неровных отсветах огня виднелось несколько телег. Целый поход! Арчибальд разглядел среди всадников знакомое красивое лицо... и отпрянул от бойницы, чуть не свалившись со стены. Одним духом он слетел вниз:

– Открывай!

Под скрип расходящихся створок во двор хлынула волна людей, голосов, огня и красок. Мгновенно двор наполнился веселой шумной знатью, воинами в доспехах, слугами, сундуками... Принц, подталкиваемый со всех сторон, очумело осматривался среди этого беспорядка. Два дюжих молодца на телеге поставили лошадей прямо перед ним и начали стаскивать сундук через передок, так что принцу пришлось сделать шаг назад. Тут же до его плеча дотронулся молодой человек в кафтане желтого бархата с пышными рукавами, весь в ленточках и шнурках, в накинутом на одно плечо шерстяном плаще:

– Покажите моему слуге комнату, куда нести вещи!

С другой стороны его потянул за рукав юнец с тонкими усиками и длинным черным пером, свисающим с синей шапочки:

– Где все конюхи, черт побери?

Третий просто сунул принцу поводья своего коня, вороного красавца; принц разглядел, что по краям вальтрапа вышиты черные драконы, на подпруге – тиснение с таким же рисунком, а узда украшена золотыми бляхами в виде драконов с рубиновым глазом. Арчибальд оттолкнул руку с поводьями и стал пробираться сквозь толпу к лестнице.

– Эй, парень!

Не оглядываясь, Арчибальд перескочил через две ступеньки, развернулся и очутился лицом к лицу с Лу.

Король сидел на лошади, по бокам два всадника держали по факелу.

– Ну здравствуй, племянничек, – произнес Лу. – Никак до тебя не достучаться – нападения, что ль, ждешь? Встречай гостей! Ехали мимо, решили заглянуть.

– Вот и ехали бы себе мимо, – любезно ответил юноша. – Но раз черт занес, так располагайтесь как дома. Только не забывайте, что вы в гостях.

Из толпы собравшихся за королем придворных послышались возмущенные крики. Лу покачал головой:

– Рыцарю пристал острый меч, а не острый язык. Однако пока что я прошу то, что скоро смогу потребовать по праву. Будь добр, щедр и милостив как настоящий король, каким ты когда-нибудь, возможно, станешь. Мы устали с дороги, хотим есть и спать. Позаботься о родне, племянничек. – И король спешился. Его примеру последовали сопровождающие с факелами, а также та немногочисленная часть свиты, которая еще оставалась верхом. Стук каблуков, звон оружия заглушили треск факелов.