И Анатолий старался как мог.

Парламентские слушания прошли на пять баллов. То есть скандал случился — депутат N смотрелся не слишком убедительно, однако в теленовостях все выглядело так, как надо. Специальный номер специальной газеты был подготовлен в тот же день и отправлен в типографию.

Через день N в начале пленарного заседания огласил заявление, в котором перечислялись нападения на его предвыборные штабы и доверенных лиц. Депутат потребовал послать наблюдателей от Думы в К…ую область. Заявление N послужило поводом для продолжительной дискуссии, в которой были помянуты все губернаторские выборы, проходившие в последние полгода, выборы президента и референдум по Конституции. Ведущий заседание был вынужден поставить предложение о создании комиссии на голосование, оно необходимого числа голосов не набрало, однако группа депутатов все равно объявила о готовности бороться за соблюдение законности в К. ой области. Сразу же в кабинете депутата N прошел брифинг инициативной группы, а пара думцев выразила желание немедленно вылететь в регион и там уже наблюдать за ходом избирательной кампании.

Таня знала, сколько сил и времени было потрачено на то, чтобы уговорить этих депутатов принять сторону своего коллеги N и во сколько это обойдется спонсорам избирательной кампании.

Губернатор собирался дать пресс-конференцию в Совете Федерации. Таня упросила своих знакомых журналистов сходить на нее и задать несколько вопросов. Один из них — относительно интереса Генпрокуратуры к взаимоотношениям первого заместителя губернатора и недавно прогоревшего банка — вызвал у главы области настоящую истерику. К тому же все это показали в вечерних новостях. Интерес Генпрокуратуры проявился по итогам нескольких запросов, подготовленных штабом депутата N. Одну из бумаг подписали сразу 30 думцев, среди которых были представители практически всех фракций и депутатских групп.

На следующий день Таня унимала истерику депутата N, прочитавшего за один день сразу в двух газетах про то, что он связан с чеченской мафией и, кроме того, придерживается нетрадиционной сексуальной ориентации. Подоспевший Анатолий убедил кандидата в том, что этот слив компромата — не последний и говорит он о том, что губернатор его боится. А значит, шансы на победу высоки.

Депутаты, ездившие в К…ую область, дали брифинг, в ходе которого рассказали о грубых нарушениях предвыборного законодательства командой губернатора. На следующий день в популярной молодежной газете появился отчет, как эти думцы отдыхали во время своей поездки. Суть статьи сводилась к тому, что подобные люди не имеют права даже поминать слово «законность».

За три дня до голосования в К…ой области Таня сидела на работе и правила последнее интервью депутата N. «Процесс идет? — спросил вбежавший в кабинет Анатолий. — Где у нас это выйдет?» Таня объяснила, что это — для молодежной газеты и уточнила: «N обещал назначить вас первым вице-губернатором. Надеюсь, вы не согласитесь, не бросите Думу?» — «Соглашусь я или нет, не имеет никакого значения, поскольку у N нет и не будет никакой возможности назначать вице-губернаторов», — ответил Анатолий, садясь за стол. «Вы думаете, он проиграет?» — переспросила Таня. «У него и не было ни одного шанса выиграть, — улыбнулся Анатолий. — губернатора в области не особо любят, но и про N всё знают, поэтому никакой замены Шилова на Мылова не состоится».

Увидев, что Таня расстроилась, депутат улыбнулся еще шире: «Не принимайте все это близко к сердцу, это того не стоит. N не пропадет, да и его спонсоры восстановили отношения с губернатором, который теперь хорошенько подумает, прежде чем ссориться с ними. Мне, конечно, в ближайшее время в К…ую область лучше не ездить. Мои друзья, — тут Анатолий показал пальцем наверх, — обещали нас как-нибудь помирить. В общем, все кончилось хорошо, — депутат встал, прошелся по кабинету, снова сел за стол, — к тому же мы наработали большой опыт, который нам обязательно пригодится».

Никита Петрович Огоньков, чуть запыхавшись, вошел в кабинет Николая Васильевича, депутата, у которого он работал помощником уже три года: «Мне надо очень серьезно поговорить с вами наедине, Николай Васильевич».

Тот удивленна поднял брови: «Что-то серьезное? Может быть, твой дружок Дымов сагитировал тебя из партии выйти и в „Демвыбор“ записаться?» Однако, поняв по насупленному виду Огонькова, что тому не до шуток, тоже стал серьезным: «Ну, хорошо, давай потолкуем».

Через пять минут Николай Васильевич и Огоньков остались одни в кабинете. Дверь, против обыкновения, была заперта.

«Николай Васильевич, я стал невольным свидетелем того, как координатору нашей фракции предлагали взятку, — медленно проговорил Огоньков, — и что самое печальное, похоже, он готов ее принять. Надо немедленно обратиться к Зюганову, к Купцову, нужно остановить это». Никита Петрович вскочил со стула, однако депутат жестом усадил его обратно.

«Товарищ Огоньков, не мельтешите, как демократ какой-нибудь, сядьте и толком все расскажите, — резко проговорил депутат. — Откуда у вас эта информация и понимаете ли вы, что сейчас пытаетесь бросить тень на заслуженного человека, очень много сделавшего для возрождения партии?»

«Николай Васильевич, я никогда не занимался подковерными интригами, — так же жестко ответил Огоньков. — Но, кажется, я действительно горячусь, давайте расскажу поподробнее».

За полчаса до описываемой беседы Никита Петрович шел по коридору одного из этажей нового здания. Проходя мимо кабинета, который занимал координатор, он обратил внимание, что дверь в него чуть-чуть приоткрыта. Огоньков не обратил бы на это никакого внимания, однако фраза «Они делают вид, что совсем ничего не понимают», заставила его застыть на месте.