Тейлор признал, что насильно удалил пострадавших во время пожара моряков с борта «Причуды», но при этом отрицал, что вел себя с ними жестоко. Он не согласился с утверждением, будто похитил мисс Моррис. «Я просто забыл, что она находится на борту судна, — сказал он с невозмутимым видом. — А когда обнаружил это, было поздно — остров скрылся уже из виду». Забывчивостью и спешкой объяснил он и следующий пункт выдвинутых против него обвинений. «Часть добычи, которую удалось спасти с „Королевского охотника“, я велел сложить в общий сундук, а потом, когда события стали развиваться с такой быстротой, никто уже не вспоминал о ней — было не до этого…».

Самым крепким орешком оказался для Дика Тейлора последний пункт обвинений. Факт дезертирства был налицо, и отрицать его не имело смысла. И все же бывший командир «Причуды» попытался выкрутиться: с этой целью он изобразил свой поступок как вынужденную меру предосторожности. «До меня дошли слухи, что кое-кто из команды „Королевского охотника“ заподозрил моих людей в преднамеренном поджоге фрегата. Возникла угроза насильственного отстранения меня от командования бригантиной людьми с погибшего судна. Эта угроза показалась мне еще более реальной, когда произошел открытый конфликт между мной и капитаном Брэдли. Не желая углубления конфликта, я решил уйти из бухты в открытое море и подождать, пока страсти улягутся. Но в море мои люди настояли на том, чтобы я отправился к островам Святого Духа на разведку — многие полагали, что здесь нам удастся узнать о судьбе „Феникса“ и „Скарборо“. Я вынужден был подчиниться этому требованию…».

— Если я правильно тебя понял, — попробовал уточнить Пит Хилтон, — ты оказался заложником у собственной команды?

— В известной мере — да. Любой капитан пиратского судна является, по существу, заложником своих людей.

— Твоя версия не лишена остроумия, — скривил губы Чарли Эванс. — Но свидетели иначе объясняют побудительные мотивы, двигавшие тобой. Они заявляют, что ты преднамеренно покинул остров Генриетты, надеясь в одиночку овладеть кораблем с казной.

— Они либо не располагают достаточной информацией, либо умышленно лгут, — ответил Тейлор. — Что же, их можно понять. Каждый из них имеет на меня зуб.

— Позволь суду самому разобраться, кто ему лжет — ты, Дик Тейлор, или свидетели, — нахмурил брови председательствующий. — Объявляю перерыв в судебном заседании на полчаса! Суд удаляется для совещания и принятия решения.

Поднявшись со своих мест, члены суда гуськом проследовали в большую каюту, где им предстояло решить участь обвиняемого. Тейлор остался на палубе в окружении трех стражников. Он не сомневался, что его приговорят к расстрелу, и лихорадочно искал возможность избежать подобной развязки.

Полчаса пролетели быстро. Когда присяжные снова заняли свои места, председательствующий дождался тишины и объявил:

— Слушай, Дик Тейлор, решение суда! Принимая но внимание твою несомненную вину в жестоком обращении с ранеными собратьями, пострадавшими при пожаре, а также в похищении заложницы Кэрол Моррис, присвоении части общего имущества, дезертирстве, срыве задуманной акции и, наконец, попытке выкрутиться, обманув суд, мы в соответствии с принятыми у нас законами приговариваем тебя за твои преступления к смертной казни через расстрел. Тебя немедленно возьмут отсюда и доставят на берег, где приговор будет приведен в исполнение. Никакие протесты по данному делу не принимаются и амнистия не предусмотрена; кроме того, мы лишаем тебя возможности выступить с последним словом. Последняя привилегия, которая предоставляется тебе, — это возможность самому выбрать трех людей, которые приведут приговор в исполнение.

Тейлор сдул каплю пота, повисшую на кончике его перебитого носа, и, скользнув презрительным взглядом по толпе разбойников, в гнетущей тишине назвал имена Билли Брэдли, Пола Янга и Хромого Тедди.

Через четверть часа от брига отошли две шлюпки, в которых, помимо осужденного на казнь, сидели восемнадцать пиратов. В основном это были старые корабельные товарищи Дика Тейлора, знавшие его не первый год.

Шлюпки пристали к берегу недалеко от места впадения речки в лагуну. Двое конвоиров, поддерживая Тейлора за локти, помогли ему выбраться на пляж и, следуя указаниями квартирмейстера, отвели осужденного к одиноко стоявшей высокой пальме с лениво покачивающейся кроной. Перед экзекуцией Тейлору разрешили помолиться и выкурить трубку. Затем конвоиры завязали ему глаза черной лентой, повернули его лицом к трем молчаливым угрюмым палачам, готовившим к стрельбе свои мушкеты, и привязали спиной к стволу пальмы.

Весь процесс подготовки к умерщвлению бывшего командира «Причуды» произвел на присутствующих весьма тягостное впечатление. Кажется, многие из них готовы были если не простить Дика Тейлора, то, во всяком случае, потребовать заменить столь суровое наказание на более мягкое. Это настроение, по всей видимости, передалось и квартирмейстеру, заведовавшему экзекуцией. Он все медлил с подачей сигнала стрелкам, и его медлительность сыграла на руку Тейлору. Мысленно перебрав десятки различных вариантов спасения, он, наконец, нашел тот единственный, который мог, по его мнению, приостановить исполнение приговора, а затем и изменить сам приговор.

— Погодите! — громко воскликнул Тейлор. — Я забыл рассказать вам об одном важном деле, которое должно заинтересовать всех без исключения!

— Что еще за дело, Дик? — недоверчиво проворчал Эванс.

— Речь идет о той части добычи, которую моим людям удалось отыскать на месте крушения «Причуды». Она включает в себя золотые и серебряные изделия, драгоценные камни, деньги и оружие.

— Так почему же ты до сих пор молчал, старый прохвост?! — воскликнул капитан Брэдли, опуская мушкет. — Ведь у тебя есть отличная возможность выкупить свою жизнь.