– Умница, девочка. Не слушай Нат, суккубы такие коварные! Оставайся. Главное - присутствие. Хозяин Рорк оценит твою привлекательность.

Со всех сторон раздались смешки. Та, которой адресовался этот язвительный выпад, тоже улыбнулась, показывая, что оценила шутку.

– Только, когда он к тебе подойдет, сильно носом не шмыгай, - подхватила злорадные речи блондинка, имя которой, как с трудом вспоминала Кассандра, было то ли Лирина, то ли Леарна.

– Что ты, что ты! Пусть уж шмыгнет от души, а то из носа до подбородка течь будет!
– возмутилась красавица с раскосыми глазами.
– Кому такое понравится...

– Ничего, она ему в ноги упадет, как Наставнику каждый раз падает.

Все засмеялись.

– Дуры вы. А я бы тоже перед ним на колени упала, - произнесла, сладко потягиваясь, Нат.
– Или на спину... как получится.

И суккуб почему-то бросила на мокрую рабыню настороженный взгляд.

Лирина-Леарна насмешливо хмыкнула и осадила мечтательницу:

– Он же просто Наставник! Даже живет на нижних этажах! Нас и то поселили на второй!

– Так я и не в рабыни к нему набиваюсь, - томно улыбнулась соблазнительница, а потом прищурилась, с подозрением глядя на излишне болтливую собеседницу.
– А ты откуда знаешь, где он живет?

– Она ему себя предлагала, - хихикнула смуглянка.
– Он даже пробовать не стал.

Кассандра вздрогнула от боли и с удивлением уставилась на свои ладони. Они оказались так крепко стиснуты в кулаки, что ногти глубоко впились в кожу. С чего бы эта злость? Что с ней? Она не слушала больше пикировку претенденток, и даже жаркое обсуждение Наставника прошло мимо неё. Нужно успокоиться. Просто успокоиться. Простуда. Вот в чем причина.

Задумавшись, девушка прозевала момент, когда вошел господин, а потому вскочила на ноги, когда все уже поздоровались. Книга соскользнула с коленей и с громким стуком упала на каменный пол. Тьфу.

– Кэсс, - левхойт Рорк подошел к ней, оглядывая с плохо скрытым изумлением.
– Ты что, купалась в одежде?

Претендентки сдержанно захихикали.

– Плащ сорвало ветром, господин, и я его ловила, - потупившись, ответила рабыня.

"О, врать нам с каждым разом все легче, да?"

– Поймала?
– чувствовалось, что добрый Хозяин еле сдерживает смех.

– Нет, - покачала головой растяпа и чихнула, торопливо прикрывшись ладонью.

– Иди к себе. Незачем тебе тут сидеть такой сырой...
– повелитель хотел что-то добавить, но передумал.

Невольница благодарно поклонилась и заторопилась к выходу, стараясь как можно быстрее покинуть зал. Рорк шел рядом, как-то странно на нее поглядывая. Несчастная молчала, хотя понимала, что сейчас стоит развлечь господина беседой, или просто улыбнуться. Но не могла. С каждым днем подчиняться становилось все сложнее, приходилось раз за разом переступать через себя, напоминая про Долг. Долг обязывал быть послушной, кроткой, услужливой и счастливой. А у неё ничего из этого не получалось. Она плохая рабыня! У неё никогда не будет Хозяина!

– А ну подожди.

Стоило Кэсс попытаться выскользнуть за дверь, как повелитель потянул ее за косу назад. Да что же все так и норовят схватить ее за волосы? За все то время, что помнила себя обладательница огненной шевелюры, ее таскали за эти проклятые космы столько раз, что удивительно, как до сих пор не облысела. Но все же претендентка послушно остановилась, глядя на левхойта. Тот был недоволен.

– В чем дело? Что-то случилось?

– Нет, господин, - девушка шмыгнула носом и переступила с ноги на ногу. В ботинках противно хлюпнуло.

– Я тебе не нравлюсь?
– господин опять потянул ее за косу, вынуждая смотреть на себя.

Сама того не замечая, рабыня вновь сжала кулаки: ее начало злить такое отношение.

– Вы красивы, повелитель, - ответила она, пытаясь быть как можно более любезной.

– Это не ответ, милая, - Рорк наклонился к жертве, согревая теплым дыханием кожу.

Кэсс почувствовала колкий зуд в переносице. На глаза навернулись слезы. "Сам напросился!" В носу защекотало, и нахалка громко и непочтительно чихнула прямо в лицо собирающемуся ее поцеловать Хозяину.

Ох! Ну что ж она такая растяпа?! Бросилась вытирать, но господин в бешенстве оттолкнул прочь. Мокрая подошва башмака скользнула по гладкому каменному полу, невольница оступилась и упала. Правая рука, которой она попыталась смягчить удар, неуклюже подвернулась и голова изрядно приложилась о дверной косяк. Сама виновата, дуреха.

– Простите, простите!
– она скорчилась в ногах разгневанного господина и уткнулась лбом в пол.

– Уйди. Просто уйди, - его голос был полон отвращения.