– Черт побери, – подумала я.

– Возможно, вы друг от друга заразились? – лукаво предложила она.

Я не произнесла ни слова.

– Ладно-ладно, я позвоню только в случае пожара, – сказала она. – Хорошего времяпрепровождения, пока борешься с гриппом.

Я решительно отказалась беспокоиться по поводу слухов, которые, несомненно, появятся. Я много спала и много плакала. А еще вычистила все ящики в спальне: ночной и туалетный столик, комод.

Выкинула ненужный хлам и разложила оставшиеся вещи, как мне показалось более разумно. И ожидала услышать... хоть кого-нибудь. Но телефон не звонил. Я слушала только тишину.

У меня не было ничего, кроме помидоров, они и пошли для сандвичей, но со временем спелые плоды закончились, на ветках остались только зеленые.

Я поджарила несколько зеленых, а когда остальные поспели – сделала первую в своей жизни сальсу. Цветы все цвели и цвели, и цвели, пока все вазы, которые были у меня, не стояли с букетами почти во всех комнатах. Я даже прогулялась на кладбище и оставила букет на могиле бабули, и на крыльце дома Билла. Если бы я могла их есть, у меня каждый раз была бы полная тарелка на обед.

ГДЕ-ТО В ДРУГОМ МЕСТЕ

Рыжеволосая женщина вышла из тюремных ворот медленно, с подозрением, как будто подозревая, что это чья-то шутка. Она заморгала на ярком солнце и направилась в сторону дороги.

Там стояла припаркованная машина, но она не обратила на нее внимания. Рыжеволосой женщине даже не пришло в голову, что пассажиры ждали ее. Обычный мужчина выбрался из переднего кресла.

Именно так она подумала о нем: обычный. Его волосы были обычного темного цвета, он был обычного роста, обычного телосложения, и у него была обычная улыбка. Тем не менее, его зубы были белыми и безукоризненными. А глаза скрыты за темными очками.

– Мисс Фоулер, – позвал он.

– Мы приехали за вами, – колеблясь, она повернулась в его сторону. Солнце светила ей прямо в глаза, и она прищурилась. Она так много пережила – развалившиеся браки, разорванные отношения, участь матери-одиночки, предательства, пулевое ранение.

Сейчас она не была настроена на то, чтобы быть легкой мишенью.

– Кто вы? – спросила она, не двигаясь с места, хоть и знала, что солнце безжалостно демонстрирует каждую морщину на лице и все дефекты от дешевой краски для волос, которой она воспользовалась в тюремной ванной комнате.

– Разве вы меня не узнаете? Мы встречались на слушании, – голос обычного человека звучал почти нежно. Он снял свои темные очки, и звоночек узнавания прозвучал у нее в голове.

– Вы адвокат, тот, который вытащил меня, – сказала она улыбаясь. – Я не знаю, почему вы это сделали, но я в долгу перед вами. Мне точно нельзя быть в тюрьме. Я хочу увидеть своих детей.

– И вы их увидите, – сказал он, – Пожалуйста, прошу.

Он открыл заднюю дверцу машины и жестом показал ей садиться.

– Простите. Я должен был обратиться к вам как к миссис Фоулер.

Она была счастлива забраться внутрь, благодарно утонуть в мягком сиденье и насладиться холодным воздухом.

Это был наивысший телесный комфорт, который она получила впервые за долгие месяцы. Вы никогда не начнете ценить мягкие сиденья и любезное отношение (или хорошие матрасы и пушистые полотенца), пока вас не лишат их.

– Я была миссис несколько раз. Я также была и мисс, – сказала она. – Мне все равно, как вы меня зовете. У вас отличная машина.

– Я рад, что тебе нравится, – сказал водитель, высокий мужчина с коротко постриженными седеющими волосами. Он обернулся, чтобы посмотреть на рыжеволосую женщину, и улыбнулся ей. Затем снял свои темные очки.

– О боже, – сказала она совершенно другим тоном. – Это вы! Действительно! Во плоти. Я думала, вы были в тюрьме. Но вы здесь.

В ее голосе слышалось и благоговение, и смущение.

– Да, Сестра, – произнес он. – Я понимаю, каким преданным последователем ты была и что доказала свою ценность. И теперь я отблагодарил тебя, вызволив из тюрьмы, где ты не заслуживала находиться.

Она отвернулась. Глубоко в душе она знала свои грехи и преступления. Но это тешило ее самолюбие, услышать, что такой уважаемый человек – которого она видела по телевизору! – считал ее хорошей женщиной.

– Так вот почему вы внесли за меня залог? Это же чертовски много денег, мистер. Больше, чем я когда-либо в жизни зарабатывала.

– Я хочу быть таким же преданным адвокатом для тебя, каким ты была для меня, – мягко произнес высокий мужчина.

– Кроме того, я знаю, что ты не сбежишь.