— Вот это я и хочу выяснить, — ответил капитан. — Сам себя костер развести не может.

Наконец они выбрались наверх и обнаружили мощеную дорогу, которая и привела их к деревне, темной и тихой. К тому времени туман накрыл ее, словно душное одеяло. К полуразрушенным домам отряд приближался осторожно, держа оружие наготове. Никакого движения, лишь мерцающий огонь за деревней.

Пираты, переговариваясь с помощью знаков, решили разделиться. Тайрус, Блайт и Дубина двинулись по одной стороне улицы, а Рубака и Стрелок — по другой. Шагали, насторожившись, готовые к схватке в любой миг.

Все здания, мимо которых они проходили, несли признаки разрушения — выбитые окна, закопченные фасады, обрушившиеся верхние этажи. Несомненно, деревня подверглась захвату и опустошена врагами, но чего-то здесь явно недоставало.

— Если это кладбище, — пробормотал Блайт, — то где же мертвецы?

В самом деле, им не попалось ни одного тела.

— Может быть, те, кто выжил, похоронили павших, а потом ушли отсюда? — нахмурился Тайрус.

— Скорее я поверю в падальщиков, — приподнял бровь помощник. — Думаю, с тех пор прошла зима, что бы там ни сталось с деревней. А в окрестных лесах кишмя кишат голодные волки.

— Тогда мы обнаружили бы обглоданные кости.

— Ну, если начнем обшаривать здания, быть может, и сыщем что-нибудь, — Блайт повел плечами, будто не желал продолжать разговор. Прошлое есть прошлое. Имеет ли смысл его обсуждать?

Тайрус тем не менее терялся в догадках. Что здесь случилось? Кто развел костер и зачем?

Отряд пересек площадь, окруженную руинами. За ней торчали голые скалы и горел огонь, бросая отсветы на провалившиеся крыши крайних домов. В тишине отчетливо слышался треск сучьев. Выйдя на околицу деревни, пираты сбились в кучу.

Там, у самого обрыва, они обнаружили небольшой сад, огороженный каменной стеной. Через запущенные кусты роз и падуба тянулись мощеные дорожки. Имелась даже крошечная беседка, не затронутая разрушением. Вход охраняла каменная статуя, совершенно целая, если не считать пятен от птичьего помета и косм мха, покрывавших ее плечи и руки.

Рубака подошел к изваянию, внимательно разглядывая его. Протянул руку и бережно снял несколько пучков мха. Черты гранитного лица пострадали от ветра и дождя, но даже темнота не мешала увидеть сердитый взгляд статуи. Фигура застыла со скрещенными на груди руками — настоящий страж на боевом посту.

— Каменный Знахарь, — обеспокоенно пробормотал пират.

— А кто это такой? — спросил Тайрус.

Рубака покачал головой и, шепча что-то себе под нос, обошел изваяние, обследуя сад. Там стояли другие статуи — большие и маленькие.

Но всеобщее внимание привлек огромный, в два человеческих роста, костер посреди сада. Он разгонял тьму и туман. После мрака разрушенной деревни вид огня ободрял. Даже стоя у ограды, они чувствовали жар. Пираты потянулись к свету и теплу, как будто большие мотыльки.

Но Тайрус не терял бдительности. Пристальным взглядом он окинул сад, беседку, окраину деревни. Никакого движения. Ничего угрожающего.

В костре, нарушая тишину, трещал хворост, будто больные суставы старика, ворочающегося в кресле.

Тайрус дал знак своим людям разделиться. Блайт остался с ним, а остальные разошлись, окружая огонь со всех сторон.

Принц пожалел, что лишился старинного наследного меча — длинной полосы мриланской стали с выгравированным снежным барсом. Но он отдал клинок Кралу как свидетельство клятвы в вечной дружбе между замком Мрил и рассеянными горными племенами, и горец унес его с собой в могилу. Теперь Тайрус использовал в боях меч из оружейного склада А’лоа Глен — прекрасное оружие старинной работы, которое тем не менее казалось грубой поделкой по сравнению с прежним клинком. Пальцы принца крепче сжали рукоять. Он напомнил себе, что настоящий мастер хорош с любым мечом в руках.

Стрелок, стоявший рядом с Рубакой у другого изваяния, помахал им, подзывая к себе.

Тайрус приблизился.

Перед ним оказалась статуя из черного гранита, удивительно точно изображавшая оленя, вытянувшего шею, чтобы откусить пару листочков с розового куста.

Стрелок потянулся к камню, но Рубака оттолкнул его руку.

— Нужно уходить отсюда, — повернулся он к Тайрусу.

— Почему? — нахмурился капитан.

— Оглядитесь вокруг! — взмахнул рукой Рубака.

Его светлые глаза сверкали от нарастающего ужаса. Северянин стремглав подбежал к изваянию двоих детей, которое стояло за кустами. На первый взгляд казалось, что ребятня играет в прятки, но при ближайшем рассмотрении их лица выдавали истину. Дети прижимались друг к другу от страха.

Тайрус с любопытством оглядел соседние статуи: мужчина, замерший на половине шага, тройка плачущих девиц, старик на коленях…

— Ничего не понимаю, — проговорил он.

— Это жители деревни! — закричал Рубака. — Превращенные в камень!

— Ерунда какая-то, — проворчал Блайт.

— Изваяние у входа — Каменный Знахарь, — продолжал северянин. — Он отметил этот сад как свою собственность.

— Зачем? Что это за знахарь такой? — настаивал принц.

— Надо уходить! — Рубака повернулся и зашагал прочь.