Диксон взял с кафедры свой пластиковый стаканчик с виски, слегка взмахнул им.

– И последнее. «Misty-2» сейчас благополучно движется по своей орбите где-то в районе…

Он посмотрел на часы.

– Где-то, я полагаю, над Пиренейской горной системой. Пока мы тут веселимся, этот железный труженик честно выполняет свою работу. Так что предлагаю поднять наш тост и за него тоже!

Предложение было принято на «ура». Директор выпил вместе со всеми, но не сошел с кафедры, а поднял руку, успокаивая поднявшийся шум, хотя это и не очень удавалось. Лицо его сморщилось еще больше и теперь напоминало печеное яблоко.

– Но, к сожалению, у меня есть и плохая новость…

Теперь все затихли. В наступившей тишине можно было услышать полет мухи, если бы мухи здесь летали.

– С нами нет главного конструктора проекта «Misty», нет профессора Рональда Сазерленда. Он трагически погиб во время краткосрочного отпуска на Лазурном берегу Франции. Почтим его память минутой молчания!

Теперь тишина стала мертвой.

– Благодарю, господа! – выдержав положенную минуту, сказал Диксон. – Продолжайте веселиться. Жизнь имеет черные и белые полосы, у вас сейчас – белая. Вы заслужили этот праздник!

Через несколько минут неприятный осадок от печального известия рассеялся, тем более что Сазерленд относился к касте руководителей и не общался близко с исполнителями. Снова заиграла музыка. Зал наполнился смехом и разговорами. Рядом со столами проворно сновали парни в белых пиджаках стюардов. Они обновляли тарелки с бутербродами и подливали желающим вино и минеральную воду. Время крепких спиртных напитков, похоже, закончилось.

Барбара с Джоном вышли потанцевать.

– Интересно, что с ним случилось? – сказал Джон. – Скорей всего, утонул… Или попал в автомобильную катастрофу…

– Нет, – твердо ответила Барбара. – Это связано с женщиной!

– Почему ты так думаешь?

– Я не думаю, а знаю. Рон был слабым на передок…

Джон отстранился и внимательно осмотрел подругу.

– Откуда ты знаешь?!

– Я же с ним работала. И видела, как он на меня смотрел.

– Только смотрел?

– А что еще? – Она вскинула брови.

– Не знаю. Только я вспомнил, что ты часто оставалась с ним после работы. И ездила в командировки – в НАСА и на Канаверал…

– Сейчас, мистер Стивенс, за гнусные намеки вы получите от меня хорошего пинка коленом в пах.

Джон сделал вид, что испугался и прикрыл уязвимое место рукой. А потом сильно привлек ее к себе.

– Эта тема закрыта, детка, – пробормотал он. – А мы с тобой сейчас поедем в какой-нибудь клуб. В «Пош». Будем танцевать, как бешеные… И беспричинно хохотать… Потом я приглашу тебя в гости… А по дороге захватим бутылочку хорошего вина… Выпьем, ты отправишься в душ и выйдешь оттуда вся такая… Ну, как свежая креветка без панциря… Мне нравится, когда ты такая, я просто весь загораюсь…

Закончилась одна мелодия, началась следующая. Народ потихоньку расходился, вечеринка вошла в завершающую фазу. Кто-то притушил верхний свет, создав приятный интимный полумрак, в котором можно то, что при полном свете не совсем удобно. Мистер Роу, с раскрасневшимся от спиртного лицом, ощупывал фигурку симпатичной китаянки из технического отдела. Роббинс смотрел на них и смеялся, а Боб Феллман рассеянно гладил по спине его жену, норовя то и дело соскользнуть ниже. Так он демонстрировал вторую сторону своей натуры – жизнелюбие, известное окружающим едва ли не больше, чем его научные способности. У всех на груди красовались памятные знаки сегодняшнего вечера.

– Сумбур какой-то получился, – сказала Барбара, трогая матово отсвечивающий кружок на лацкане пиджака Джона.

– Почему «сумбур»?

– Глаза какие-то… Самолетики странные летают. Солнце восходит… Посторонний человек и не поймет ничего.

– А постороннему оно и не нужно, – сказал Джон. – Достаточно, что мы понимаем. Как-никак «Misty» – это секретный проект.

– Тогда сними его, перед тем как выйти на улицу!

– Все прикалываешься? Хорошо. Я сниму значок. А ты снимешь трусики. Договорились?

– Потерпишь до дома. Ты уже забыл, что наобещал мне на сегодняшний вечер? Не сворачивай с курса! Похоже, скоро мы тут одни останемся. Полный вперед! Нет, сейчас не время…

Барбара рассмеялась, схватила его за руки. Джон ловко освободился.

– Я только хотел попрощаться с Роббинсами!

Он вскинул открытую ладонь и крикнул:

– Роббинсы, пока! Математики – соль земли! Программисты – ее перегной! Всем пока!

Продолжая шутливую борьбу, смеясь и толкаясь, молодые люди направились к выходу. Вечеринка удалась!