Еще выпили. Кранову как-то стало не по себе. Он, ресторанный «лабух», понял, что не туда попал. Им со Свободкиным никогда так не сыграть, не их это все.

«Виражи» продолжали выступать. В зале вдруг произошло какое-то движение. Миша Сушкин засуетился. За свободные столики садились первый секретарь горкома комсомола и зав. Отделом культуры ЦК КПСС.

— Ничего себе — сказал Свободкин, показав глазами на пришедших.

Гарик с Димой только и сказали:

— Начальство. Они сюда каждый вторник ходят.

— Кто, эти самые? — спросил Кранов.

Дима посмотрел на столики, пожал плечами.

— Да кто ж их запомнит? Сюда разные приходят.

— Понимали бы чего, — добавил Гарик. — А то в рок-музыке ни слухом, ни духом.

— Да уж, — согласился Свободкин. — Ребята, выпьем за музыку, за рок, поп, за джаз, за музыку!

Гарик с Димой согласились, выпили. «Виражи» объявили перерыв. На сцене настраивалась другая группа — «Аэропорт».

— Вот, посмотрите, рядом с группой импресарио Миша Айзенштадт, — сказал Дима. — Хитрый и богатый. Этим летом он договорился с Кабардино-Балкарской филармонией, и группа выступала на юге на всех основных курортах, от Сочи до Батуми. Денег заработали, да еще и отдохнули.

Музыканты «Аэропорта» на сцене держались уверенно и свободно. С первых аккордов стало ясно, что играют они лучше «Виражей». Видно, им намекнули, кто в зале. Игорь Фонарчук, бас-гитарист, объявил, что сегодня они будут играть блюзы — музыку американских негров, борющихся за свои права.

Пели и играли здорово, звучали хорошо. Тон в группе задавали соло-гитарист Юра Емельянов и бас-гитарист Игорь Фонарчук. Об американском блюзе они устроили целую лекцию. Выходило, что все боролись и страдали под блюз. Затем на русском спели две свои шуточные песенки: «Про солнце» и «Цветы». Все четко, профессионально, ничего лишнего. Объявили перерыв, поклонились и ушли со сцены.

Коньяк за столиком Кранова, Свободкина, Димы с Гариком подходил к концу. Кранов заказал еще заодно четыре котлеты по-киевски. Дима с Гариком отошли, а Свободкин, наклоняясь с Кранову, сказал:

— Нам, Игорек, так не играть. И в кабаках среди «лабухов» ничего похожего нет.

— Твоя Зоя — баба классная, но совет тебе он дала плохой. Я про всех этих «Битлзов», «Роллинг Стоунзов» и про негров с их борьбой за блюз сегодня услышал первый раз. Потом, мальчишки — студенты, их мамы с папами кормят. А мы сами отцы, нам своих кормить надо. Не наше это дело. Вот «Черный кот» сбацать — это мы можем, Игорек, поверь, вот это все не наше.

— Зря ты так, — сказал Кранов. — Ну не знаем мы про этот рок-н-ролл ни хрена. Подучимся, найдем ноты, поиграем. Зойка подберет нам по клубу, через лимиты Мин-культа купим аппаратуру, инструменты, пошьем костюмы. Утром — в клубе, вечером — в кабаке. Кабак пока кормит. Мальчишки ведь еще лет пять куражиться будут, потом позаканчивают вузы, женятся, пойдут заботы о семьях, останутся стойкие, фанатичные. Но мы им нашими «лабухами» не помеха. У нас и клубы, и аппаратура, инструменты, кто-то к нам придет, кто-то вообще эту музыку будет слушать только дома. Поверь мне, так оно и будет. Мы, ни хрена не знающие, как ты говоришь, про этот рок-н-ролл, мы будем заказывать музыку. Эстрада за нами! Выпьем!

— За что пьем? — подсаживаясь к ним вновь, спросили Гарике Димой.

— А вот за все эти буги-вуги, — показал рукой на зал Кранов.

— Выпьем, — согласились все.

В кабинете завотделом и секретарь горкома комсомола.

— Молодцы комсомольцы! Организовали клуб, собрали основные ансамбли. Конечно, проблемы есть, основная — песни на русском языке. Кстати, ребята из «Аэропорта» Игорь Фонарчук и Юра Емельянов правильно нам сказали, никто из отечественных поэтов не писал и не пишет песни в стиле «биг-бит» и «рок-н-ролл». А раз молодежь потянулась за этим движением, слова должны быть наши. Ты понял, о чем? Поговори в Литературном институте, пусть несколько молодых поэтов походят в клуб, глядишь, чего-нибудь и получится.

— Может быть, кого-нибудь из маститых попросить? — неуверенно произнес первый секретарь МГК ВЛКСМ.

— И не думай! У маститых впереди шестьдесят седьмой год, год пятидесятилетия Октябрьской революции, не до этого им. А потом, не их это музыка. Нет, для молодых должны сочинять молодые. Поговори с «Комсомольской правдой», может, у них кто есть на примете. И вот еще что. В феврале — марте организуй фестиваль-смотр ансамблей во Дворце пионеров. Подключи крупные дома культуры, комитеты комсомола промышленных предприятий. Пусть поют, чего хотят, но чтоб две-три песни на русском языке, одну хотя бы по тематике юбилейного года.

— Боюсь, горком партии возникнет, — опять нерешительно сказал комсомольский секретарь.

— Не возникнет. Им позвонят. Готовь смотр-конкурс.

Сдав последние экзамены зимней сессии, студент факультета международных экономических отношений МГИМО Сергей Костров, пребывая в хорошем расположении духа, уже собрался выходить из метро и пройтись пешком домой (жил недалеко, на улице Горького), его окликнули: