Увидев удивленного Кострова, улыбнулась:

— Свитер жалко, боюсь испачкать. Подарок родителей. Костров удивился:

— А они у тебя где?

— В Англии, папа — советник посольства, — как-то смущенно ответила Ольга.

— А у меня в Штатах.

— Я знаю, — сказала она, очищая сковородку от купаточного жира. — Писала на группу «Виражи» справку в горком комсомола.

— А джинсы не боишься запачкать? — поражаясь своей смелости, спросил Костров.

— И то правда, — сказала она, взяла и сняла джинсы.

В бюстгалтере, трусах, поясе и чулках перед ним стояла девушка 1 м 76 см ростом, член КПСС, замсекретаря комсомола МГИМО МИД СССР. Домыв посуду, она опять посмотрела на него:

— Я останусь у тебя, Сережа, хотя и живу рядом, где магазин «Подарки». Меня никто не ждет. Хорошо, Сережа? — Посуду вытерла и сложила в шкаф. — Ну что, пойдем к тебе?

Он как-то безвольно, скорее, от неожиданности, повиновался.

— А у тебя уютно и кровать просторная.

Она помогла ему раздеться, сняла трусы и легла рядом с ним. Он лег на нее.

— Ого! — только и сказала она.

Он вошел в нее мощно и страстно.

Утром он проснулся от того, что кто-то жарил на кухне яичницу. Сообразил, что Оля. Подошел к ней. Она была в его махровом халате, в его шлепанцах, под халатом любимая американская майка Кострова с надписью «Wrangler».

— Ты сегодня никуда не идешь? — спросила она.

— Нет, — ответил Костров. — Все сдал вчера.

— И мне тоже некуда спешить, — сказала она и повернулась к нему своей мощной грудью в его любимой майке.

— А у тебя девушек много было? — спросила она.

— Нет, — ответил Костров. — Ты четвертая. — И почему-то спросил ее: — А у тебя много было мужчин?

Она задумалась:

— Да, были.

Они занимались любовью до вечера, затем поужинали. Ольга допила шампанское костровских родителей. Утром после завтрака оделась, посмотрела на счастливого Кострова:

— Вот что, Сережа, для всех мы с тобой малознакомые люди. Я сама тебе буду звонить и приходить. Я понимаю, что я тебе понравилась, ты мне тоже. Но никаких контактов в институте. Здрасьте — до свидания. Я почему пришла сюда? Мне мужика захотелось. А когда Игорь позвонил — узнала, что рядом — и пришла. А тут — ты. Отличный вариант получился. Вы завтра в клубе репетируете, я приду, принесу вам условия конкурса-смотра самодеятельных коллективов. Горком проводит. Помни, я — зам. секретаря комитета комсомола. Ну, все.

Надела дубленку, надела симпатичную, вязанную не у нас, шапочку, улыбнулась и пошла клифту.

В середине февраля, после каникул, около шести вечера Игорь Фонарчук и Юра Емельянов зашли к Кострову, поговорили о том, о сем, послушали новые пластинки. Настроение у Кострова было никаким. В институте Коля Зайцев, соло-гитарист «Виражей», сказал ему, что видел списки на зарубежную практику. Коля попал в Алжир. А Кострова в списке он не увидел. Удивительно, все участники «Виражей» куда-то ехали, даже Гриша Яников, не блиставший талантами, попал в Гану. Костров упавшим голосом спросил:

— А во Францию кто?

— У, — сказал Зайцев, — там народу хватает, на полный срок едет мадам Помпадур.

— Это кто такая? — спросил Костров.

— Ну, кто? — удивился Зайцев. — Фаворитка и любовница ректора Ольга Кузнецова.

Костров сдержался, не удивился вслух. В мозгу эхом отозвалось: «Любовница, любовница…»

— Да ладно, старик, не расстраивайся. Может, я ошибся. Завтра вывесят список, почитаем.

Все это он рассказал Фонарчуку и Емельянову. Фонар-чуку, студенту Суриковского училища, заграница если и светила, то в очень отдаленном будущем, а Емельянову, студенту МАИ, вряд ли вообще стоило думать о зарубежных поездках. Игорь Фонарчук удивился:

— Вот дает! Она тебя вперед должна двигать, а не назад.

Звонок в дверь.

— Кто это? К тебе? — спросил Емельянов, убавляя громкость проигрывателя.

— Не знаю, никого не жду, — удивленно сказал Костров.

Открыл дверь. На пороге Ольга Кузнецова. Фонарчук развел руками:

— Картина Репина «Не ждали».

— Я случайно зашла. А вдруг дома?

— Вовремя, — сказал Емельянов. — Ты что думаешь, мы здесь делаем?

— Выпиваете? — спросила Ольга.

— Если бы! — сказал Игорь Фонарчук. — Пришли друга из петли вынимать.

— Зачем? — удивленно спросила Ольга.

— Ага, — сказал Игорь. — Не надо было?

— А что случилось? — Удивление Ольги было искренним.

— Да вот, человек не поехал во Францию, а некая дама едет туда аж на шесть месяцев.

— Какая дама? — спросила Ольга.

— Некая, из-за которой наш бедный друг сегодня ни ест, ни пьет, — объяснил Емельянов.

— А зря, — сказала Ольга. — Мог бы выпить, есть повод.

— Скажи нам, — Емельянов подошел к ней поближе. — Мы выпьем вместе.