Эти мысли Серега держал при себе. С кем про такое поговоришь? Друзьям и девушкам он объяснял, что работает рафинатором , то есть отвечает за очистку важнейшего стратегического продукта на секретном предприятии. Если подумать – чистая правда. Но все равно неприятно, что нельзя сказать прямо. Поэтому Серега хотел стать охранником, ходить в камуфляже и метелить всяких козлов. Но было страшновато. Поэтому козлов он метелил в уме, а в жизни брал сачок и отплывал от бетонного берега. Тем более что платили ему неплохо. Не много, конечно, но и не сказать, что сущие копейки.

Однажды Серега купил горящую путевку в Прагу. Гулял среди туристов по Старому городу, пиво пил в кафе. Улочки такие, черепица, булыжник. Вдруг видит – Музей средневековых орудий пыток. Интересно! А рядом туалет. Решил зайти на всякий случай. Туалет платный. Десять крон. По-нашему – пятнадцать рублей. Нормальная цена. Спустился вниз, в подвал. Протянул монетку в окошко. И увидел, что на кассе сидит мужчина.

Сделав все дела и вымыв руки, Серега задержался у кассы, отошел в сторонку и стал смотреть на кассира. Немолодой, даже седой немного. Приятное серьезное лицо. Рубашка в клетку. Обручальное кольцо на пальце. Улыбается посетителям, сдачу им дает, отвечает на вопросы.

Сереге вдруг захотелось поговорить с этим человеком. Как с отцом или старшим братом. Про жизнь, работу и вообще – зачем все это, в чем смысл и толк.

Кассир увидел, что на него смотрят, улыбнулся и спросил что-то.

Серега вспомнил, что не знает ихнего языка.

Махнул рукой и пошел смотреть орудия пыток.

Лена очень ценила своего мужа, но ей не нравился его нос. Длинный и тонкий, с большими высоко вырезанными ноздрями. Перегородка видна, розово-коричневая такая. Особенно противно, когда насморк.

Лена не хотела, чтобы у нее родился ребенок с таким вот носом. Она так этого боялась, что разучилась беременеть. Не только от мужа, но и вообще, извините. Однако годы шли, и ребеночка все-таки надо было. Хотя бы посредством новейших медицинских процедур. А у мужа был товарищ, вообще друг их семьи, Кутя его звали, похож на этого артиста, ну, в этом фильме играл, где он с ней потом на поезде едет. Нордический такой блондин, красивый и курносый.

Главное, что мама Лены была вылитый этот самый артист, как же его звали-то… Да! Рекс фон Зандов. Просто как родная сестра. Даже удивительно.

Можно будет сказать, что ребенок на бабушку похож. Ей нравились такие мужчины, как Рекс фон Зандов. В смысле как Кутя.

Поэтому однажды она встретилась с ним на улице и с ходу сказала, что хочет ребенка от другого мужчины. То есть от него.

– Я же друг всей вашей семьи! – возмутился Кутя. – Я друзей не предаю!

– Раз ты друг всей нашей семьи, значит, и мой тоже, – нашлась Лена. – И потом, я же не в постель тебя зову! Дай мне пробирочку, и все дела.

– Как это? – не понял Кутя.

– ЭКО, – сказала Лена.

– В смысле Умберто? – спросил начитанный Кутя.

– Почти, – сказала Лена. – В смысле экстракорпоральное оплодотворение. Делают в специальной клинике. Недешево, кстати. Пробирку дашь, нет?

– Дам, – сказал Кутя. – Через неделю. А пока буду кушать мясо и не выпивать.

Лена чмокнула его в щеку и умчалась.

А Кутя позвонил ее мужу и рассказал ситуацию. Для красоты присочинил, что много лет как влюблен в Лену. Тот даже заплакал от такого благородства. Они решили: в назначенный день Кутя передаст Лене пробирку со спермой законного мужа, и все будет правильно.

– Ты только смотри! – сказал Кутя. – Кушай мясо и не выпивай!

Сказано – сделано.

Кутя, передавая пробирку, нежно поцеловал Лену и даже погладил ее по животу. Она смущенно оттолкнула его руку, но потом сжала его пальцы и долго так держала.

Родились близнецы. Оба якуты. Ну, или буряты. Поди теперь разбери!

Муж, бедняжка, решил все сделать по науке. Гигиенично. Пошел в клинику, деньги заплатил, и там ему эту пробирку приготовили .

Бывает. Зато носы у ребят почти такие, как Лена хотела.

Четвертую неделю он сидел за столиком на террасе и смотрел на курортную толпу. Странно, как по-разному выглядят молодые и пожилые пары. Девушки – такие тонкие, с нежными умными лицами, а парни такие вульгарные, потные и плохо побритые, любители пива и футбола. И наоборот: красивые благородные старики, а с ними – тяжелые мещанки с глупыми прическами.

Он понял, что означают эти мысли, и громко засмеялся.

К нему тут же подошла официантка. Блондинка с натруженными от постоянной улыбки скулами.

Он отмахнулся:

– Danke, danke…

– Bitte, – сказала она. – Или чаю принести?

– Соотечественница? – хмыкнул он. – Что, поговорить не с кем?

– Это вам, по-моему, не с кем поговорить.

– Ну, садись, поупражняем великий могучий.

– Здесь неудобно.

– Тогда заходи вечером. Жениться не обещаю, но на зимние сапожки заработаешь.

– Экой вы, барин, шаловливой , – сказала она, показывая свою непростоту.

Однако пришла. Вошла в незапертую дверь.

– Сапожек не надо, – сказала она. – Здесь зимы толком не бывает. А я вас сразу узнала, вы были депутатом, да? – Он кивнул. – По телевизору выступали. Я даже в вас влюбилась. На целых полчаса, наверное. Когда вы министру этот вопрос задали, помните? По всем каналам сто раз повторяли.

– В меня тогда все влюбились. На полчаса. А потом глухо.

– Ничего! – сказала она. – Мы еще про вас услышим!

– Не думаю. Понимаешь, меня понесло волной. Вынесло наверх. Потом волна схлынула, и я обратно с нею. Как соринка. Слушай, что тебе надо?

– Я смотрела вас по телевизору и думала: вот умный человек, он бы мне все рассказал. Как жить и вообще. И вот такая встреча.

Она села на подоконник. Окно было открыто. Пятый этаж. Снизу слышна была музыка и журчание толпы: пансион «Моцарт» стоял на самой эспланаде.

– Тогда уж лучше жениться. – Он встал с кресла, подошел к ней.

– Я тоже соринка, – сказала она. – Кому нужны две соринки?

– Мне, – сказал он.

– А мне – нет.

Она это очень твердо сказала.

– Тогда спой мне песенку! – заорал он. – Про бедных маму-папу! Про богатых красивых подружек! Про учителя, который тебя трахнул в девятом классе! Давай!

– Двести евро, барин! – осклабилась она. – И все ваши самомалейшие желания будут неукоснительно исполнены! Только не обманите девушку. А то у меня тут друзья. Могут заступиться в случае чего.

На секунду он захотел получить все, что полагается на двести евро. Но испугался, что убьет ее, и сказал:

– Ты лучше иди. Сколько за пустой вызов? Полтинника хватит?

– Ладно, ерунда, – сказала она, не двигаясь с места.

– А твои друзья тебя не накажут?

– Я пошутила! – захохотала она. – А вы поверили и испугались?