На время остановимся и вспомним уже изученный материал. Как мы видели, исторический социальный и психологический предрассудок, известный как антисемитизм, состоит из трех верований (или взглядов), усиливающих друг друга. Первое, обвинение в богоубийстве. Это глубоко укоренившееся в христианском учении верование о том, что евреи отвергли и убили Иисуса Христа, чем совершили тягчайшее преступление в истории человечества, ибо убили Бога. Второе, подозрение в нелояльности. Якобы евреи, где бы они ни жили и какое бы гражданство ни принимали, никогда не будут верными членами любого общества. Они внутренне эгоистичны, озабочены только благополучием собственным и своих одноплеменников-евреев и потому

склонны к предательству. А третьим столпом антисемитизма является предположение о присущей евреям уникальной, и уникально злонамеренной, связи с деньгами. В погоне за деньгами евреи якобы пожертвуют всеми другими вещами, и в результате этой вековой одержимости они приобрели невероятную экономическую мощь, которую тайно используют для манипулирования миром в собственных интересах.

Данные три верования в различных формах – часть классического синдрома антисемитизма. Они все играли определенную роль в формировании и поддержании расистских доктрин нацистской Германии, а также способствовали Холокосту. И все их можно найти в различных комбинациях в учениях националистических групп и экстремистских организаций всего мира, от неонацистских и военизированных движений американских крайне правых до ультранационалистических организаций в Европе и антисионистских групп на Ближнем Востоке. И повсюду они обрушиваются не конкретно на израильскую политику, а скорее на правомерность самой идеи существования государства, в котором евреи могут жить в мире и безопасности.

Печально, что все три верования антисемитизма просочились и в мировую массовую культуру, что отражается не только в народных взглядах, анекдотах, шутках и популярных образах, но также в литературе и кино, на телевидении, в журналистике и в официальной пропаганде некоторых государств.

В этих общепринятых сферах антисемитские верования, возможно, не выглядят столь же злобными, чрезмерными и опасными, как в периферийных публикациях наподобие «Протоколов сионских мудрецов» или в речах проповедников расовой нетерпимости, таких как лидер организации «Нация ислама» Луис Фаррахан. С первого взгляда они даже могут показаться относительно безвредными. Ироничное изображение еврейского персонажа в фильме или пьесе. Несколько острот по поводу еврейской бережливости в выступлении комика. Упоминание о «кровожадной еврейской толпе» в пасхальной проповеди. Прозвучавшее в речи политика сравнение отношения израильских властей к палестинским беженцам с убийством евреев нацистами. Но все эти формы мягкого, общепринятого антисемитизма порой исходят от людей, искренне считающих себя лишенными какой-либо национальной или религиозной нетерпимости и от всей души заявляющих: «Среди моих лучших друзей есть евреи!»

Я не приравниваю эти оскорбительные заявления и образы к той нетерпимости к евреям, которую распространяли Гитлер, Фаррахан или даже Генри Форд. Но и говорить о безвредности «мягкого» антисемитизма тоже было бы ошибкой. Именно из-за его обычности и глубокого проникновения в общество и массовую культуру «мягкий» антисемитизм служит плодородной почвой для более агрессивных и опасных форм нетерпимости к евреям. Дети, которые слышат от взрослых, или в классной комнате, или в церкви во время воскресной проповеди случайно оброненные и необдуманные антисемитские высказывания, часто сами становятся взрослыми, уже «знающими» о том, что евреям доверять нельзя, что они лживые и подлые. И такое «знание» не требует от человека собственных размышлений. Это «знание» находится в подсознании, так же как и другие факты, усвоенные ребенком за время взросления. Например, что Джордж Вашингтон ни разу в своей жизни не солгал, что слоны ничего не забывают, что у пиратов была повязка на одном глазу и что молния никогда дважды не ударяет в одно и то же место.

Люди, в детстве сталкивавшиеся с отдельными проявлениями антисемитизма (как все мы до определенной степени), начинают считать их само собой разумеющимися. Став взрослыми, они склонны замечать и запоминать «факты» и выражения, соответствующие их внутренним представлениям о евреях, игнорируя при этом и забывая все этим представлениям не соответствующее. Если менеджер магазина, который носит еврейскую фамилию, отказывается выполнить возврат стоимости покупки – хотя покупатель, как ему кажется, имеет на это право, то последний назовет такой поступок «типичной еврейской жадностью». И даже не вспомнит о тех десятках случаев, когда другие продавцы с еврейской фамилией обращались с ним любезно и предупредительно.

Если человек однажды попадет в неприятную ситуацию, он может пойти по психологически комфортному пути наименьшего сопротивления – обвинить в своих проблемах евреев. «Почему мне не досталась вакансия, на которую я подавал заявление? Потому что начальник-еврей; должно быть, взял на эту работу кого-то из своих». «Почему такие высокие налоги? Потому что правительство отправляет слишком много денег в помощь империалистическим евреям в Израиле». «Почему банк отказал мне в кредите? Потому что еврейские банкиры держат все мировые финансы мертвой хваткой». Поверить в подобные вещи очень просто, если вас на протяжении всей жизни сопровождают антисемитские предположения и особенно если вы никогда не слышали, чтобы их кто-нибудь оспаривал.

Вот почему в данной книге и в моей работе в Антидиффамационной лиге я очень серьезно воспринимаю все формы предубеждений и нетерпимости. Я не считаю их все в равной степени опасными и (как говорят некоторые) не «вижу притаившегося антисемита под каждой кроватью». Но я знаю: невежество, непонимание и ошибочные суждения могут создавать климат, в котором вдруг станут допустимыми более агрессивные и опасные формы нетерпимости.

На этом фоне становится очевидным особое значение третьего столпа антисемитизма – мифов о евреях и их отношении к деньгам. И так уж получилось, что именно это третье верование сильнее укоренилось в ежедневной жизни, культуре и в общественном сознании.

Большинство людей много не думают и не говорят о (ложной) роли евреев как христоубийц, разве только когда посещают пасхальное представление или пьесу о страстях Христовых. Даже для христиан вопрос о том, кто конкретно повинен в смерти Иисуса, по большей мере исторический, не имеющий непосредственного практического значения.

Точно так же и предполагаемая склонность евреев к предательству страны, в которой они живут, ради собственных, еврейских интересов если и упоминается, то только в дискуссиях специалистов по геополитике, обсуждающих относительное влияние произраильского и проарабского лобби в Конгрессе США. Эта тема, конечно, весьма важна для тех из нас, кто глубоко озабочен безопасностью Израиля и сохранением крепких отношений этого государства с Соединенными Штатами Америки. Но вряд ли она уместна в качестве ежедневной темы дискуссий за обеденным столом средней американской семьи, или в офисе в курилке, или на трибунах стадиона в перерыве футбольного матча.