Полагаю, если жители Поднебесной считают нас, евреев, мудрыми, обладающими живым умом и талантами, то это прекрасно. Но представление о контроле евреев над Америкой является, по меньшей мере, обоюдоострым мечом. Что произойдет, если Соединенные Штаты предпримут действия, конфликтующие с интересами Китая? Евреев похвалят или обвинят в этом? Два тысячелетия болезненной истории слишком ясно свидетельствуют: даже добродушные стереотипы часто являются всего лишь прелюдией к новому раунду поиска козлов отпущения, как только дела начинают идти плохо (а рано или поздно в жизни обязательно возникают какие-нибудь проблемы).

И будьте уверены: нынешние сложные экономические времена – превосходная возможность для поиска козлов отпущения. Этим могут заняться не только экстремальные антисемиты или интернет-блогеры с искаженной психикой, но порой даже видные публичные фигуры, чьи идеи и взгляды влияют на миллионы сограждан.

Пример – щекотливая история, произошедшая в начале 2010 года в США с одним весьма влиятельным консервативным радиокомментатором по имени Раш Лимбо.

21 января Лимбо решил обсудить спорные на тот момент предложения демократической администрации Вашингтона о введение более жесткого регулирования банковской отрасли.20 Главная цель этих предложений – не допустить повторения финансового кризиса 2008–2009 годов, для чего следовало помешать банкирам чрезмерно рисковать деньгами инвесторов и вкладчиков. Любые ограничения бизнеса обычно встречают сопротивление консерваторов и республиканцев, таких как Лимбо. Очевидно, данный радиокомментатор считал, что внесет свою лепту в борьбу против намеченных нововведений, если обрушится с критикой на президента Барака Обаму. В тот момент хозяин Овального кабинета был политически уязвим из-за некоторых событий, таких, например, как неожиданная победа 19 января 2010 года республиканца Скотта Брауна в борьбе за место в Сенате, которое длительное время занимал демократ Тед Кеннеди.

И это все совершенно нормально. Это часть извечной игры политических оппонентов. Но ненормально то, каким образом Лимбо выразил свои идеи. Он сказал радиослушателям: «Для некоторых людей банкир – кодовое слово, обозначающее еврея. И угадайте, на кого нападает Обама? На банкиров. Объект его атаки – люди, имеющие дело с деньгами. А очень многие, работающие на Уолл-стрит, – евреи. Интересно, не начинают ли теперь покупатели сожалеть о содеянном?»

Не совсем ясно, чего Раш Лимбо добивался своими комментариями. (Если надеялся сделать приятное слушателям-евреям, обвиняя Обаму в «нападениях» на их собратьев-евреев на Уолл-стрит, то это неуклюжий прием. Разве может упоминание отвратительного стереотипа о евреях завоевать их сердца и умы?) И какой бы ни была политическая эффективность этого приема, небрежное использование радиокомментатором равенства «банкиры = евреи» усилило некоторые худшие предрассудки, которые, несомненно, разделяет часть его аудитории. (И ситуация не стала менее щекотливой оттого, что Раш Лимбо попытался приписать свое сравнение «некоторым людям», а не взял ответственность на себя.)

Антидиффамационная лига часто отвечает на оскорбительные действия известных публичных фигур публичными же заявлениями. На радиовыступление горе-комментатора мы отреагировали 21 января 2010 года.

Еще раз поясню: я не обвиняю Раша Лимбо в антисемитизме и не называю его антисемитом. (Я занимаюсь подобными вопросами достаточно давно, чтобы научиться использовать определения и термины очень осторожно и точно.) В заявлении от Антидиффамационной лиги я говорю о том, что «Раш Лимбо… едва не переступил грань дозволенного своими антисемитскими замечаниями». Думаю, это точная формулировка. Я осудил замечания, но не самого Раша Лимбо как человека. И я не осудил Лимбо как «антисемитского проповедника теорий заговора». Скорее я подчеркнул, что его замечания «играют на руку» таким проповедникам. Мы в Антидиффамационной лиге всегда стараемся очень точно разделять понятия. И очень жаль, если наши усилия порой игнорируются или искажаются.

Как представитель организации, борющейся с национальной и религиозной нетерпимостью, я бы создал себе большую проблему, начни я применять собственные суждения субъективно или тенденциозно. Например, осуждая оскорбительные или основанные на нетерпимости заявления консерваторов, но при этом игнорируя заявления либералов или даже потворствуя им, я быстро лишился бы доверия со стороны Антидиффамационной лиги (и обратное тоже верно, конечно). Однако не думаю, что у кого-нибудь получится аргументированно обвинить меня в подобной предвзятости. Во время самых громких скандалов, которыми мне приходилось заниматься в последние годы, я видел на любой стороне баррикады консерваторов и либералов, демократов и республиканцев. И я всегда без колебаний критиковал лидеров, ораторов и комментаторов любой политической окраски, но также всегда предлагал прощение и поддержку тем из них, кто искренне извинялся за прошлые ошибки и старался изменить свое политическое поведение и манеру высказываться.

Меня беспокоит другое: как бы за личными и политическими спорами мы не упустили из виду основную идею. Кем бы вы ни были – либералом или консерватором, республиканцем или демократом, надеюсь, что вы со мной согласитесь в следующем. Повторение, усиление и использование оскорбительных стереотипов о евреях (или о любой другой группе) невежественно и неправильно. И это не оправдывается возможностью быстро заработать политические очки. Проблема нетерпимости слишком важна, чтобы мы позволили себе играть с нею.