Шрифт:
– Снаружи, из черноты ночи, окружавшей Дацкий Замок, донесся грустный пронзительный крик сокола…
– Мгновение, - украл право голоса глазастый Оракул, - и король уже стоял посреди залы. Взоры всех – от первого канцлера до последней кошки – были прикованы к его высокой мужественной фигуре, облаченной в пурпурный с золотом камзол, к его бледному благородному лицу, к тонкому золотому обручу короны, неярко блестевшему в русых волосах…
Тут павший Оракул поднялся (дон Текило искренне заинтересовался, как каменные фигурки умудряются выделывать свои акробатические номера) и нанес ответный удар колючим хвостом. Глазастый Оракул покачнулся, попытался моргнуть, и едва не упал на пол – дон Текило подхватил раритет в последний момент.
– Король положил руки на шею придворного мага, и старик, все так же молча, поклонился. И тут – вздох изумления пронесся по залу! – король резко сжал голову старика, наклонился и впился внезапно увеличившимся зубами в его шею.
Дон Текило вообразил себе эту сцену и поморщился. Глазастый Оракул поспешил с комментариями:
– И прежде, чем фаворитки успели возмутиться и устроить публичный скандал, раздался еще один вздох – на сей раз неприкрытого ужаса! Из-под губ короля потекли тонкие струйки крови, прошло еще одно невыносимо жуткое мгновение, и сомнений не осталось, король – вампир, и он в присутствии знатнейших аристократов пьет кровь бывшего придворного мага!
– Сердца подданных Дацкого королевства наполнились негодованием и возмущением. Им? Им, обладателям голубой крови, предпочли какого-то замухрышку с отвисшей нижней губой?!
– Но прежде, чем чувства аристократии воплотились в какое-то реальное действие, произошло еще одно событие. Король резко оттолкнул от себя старика – тот упал на пол неряшливой грудой лохмотьев, - запрокинул голову и издал мучительный вопль.
– Как кегли после удачного броска, дамы в ужасе попадали в обморок.
– А те из аристократов и героев, кто нашел в себе мужество посмотреть в лицо опасности, смотрели, как исказился до неузнаваемости прекрасной облик короля. Как его бледная кожа распухла ужасными темно-зелеными пятнами, как тело затряслось и принялось усыхать с каждой секундой, как слетела с превратившейся в череп головы золотая корона…
– Принц Офелин одним из первых бросился на помощь, но на руки ему свалилось даже не бездыханное тело, а жалкие останки благородного короля. Леди Гангулина уже стояла на коленях рядом, рыдая и отчаянно заламывая белые руки.
– «Кто мог подумать!» - горестно закричал принц Офелин, обводя отчаявшимся полубезумным взором застывших, как изваяния, мужчин и женщин. «Кто мог подумать, что в старике окажется столько яда!!»
Тут дон Текило не выдержал и зааплодировал. Кому как не ему, опытному рассказчику, было оценить прелесть изложенной на три голоса истории!
Тройной Оракул с достоинством прекратил взаимное избиение и принял респектабельный вид. Это выражалось в том, что три крокодила застыли, выпрямились на задних лапках, опираясь на шипастые крокодильи хвосты. Тот, что справа – приложил коротенькую переднюю лапку к теоретическому уху, тот, что слева – вытаращив и без того большие глаза, а тот, что посередине – чуть приоткрыв зубастую пасть.
Крокодильчикам явно польстило восхищение благородного дона.
От звука аплодисментов проснулась Ядвига. Вышла из призрачного состояния, зевнула, потянулась, потом без предупреждения совершила резкое сальто, превращаясь в женщину.
– Что я пропустила? – ласково промурлыкала она.
– Историю принца Офелина, вампира и психа-мага, - бодро ответил дон.
– О, звучит очень интригующе! – облизнулась Ядвига. Видимо, спросонья ее сущности еще не договорились между собой – донна попыталась сесть и обвить ноги отсутствующим хвостом, и только после нескольких неудачных попыток вспомнила, что у рысей хвост короткий. – Давай, - махнула она рукой Оракулу. – Повтори еще раз, только помедленнее. И побольше подробностей.
И, к совершеннейшему ужасу дона Текило, Тройной Оракул повторил выше приведенную историю на бис. Как и просила донна Ядвига – с подробностями.
И снова Башня.
Когда дон Текило неторопливо, с достоинством, спустился на первый этаж, там уже стояла, прижимая руки к сердцу в трогательном жесте нетерпеливого ожидания, братская троица – Тимофей, Томас и Нобель. Вор смерил монахов придирчивым взглядом. Да, точно, как он и предполагал: у брата Нобеля глаза чуть-чуть навыкате, брат Томас настороженно поворачивает голову, чтобы его громоздкие уши лучше слышали, а у брата Тимофея язык вот-вот выпадет из раскрытой пасти.
Дон Текило прошествовал в гостиную мага, открыл буфет и принялся выбирать напиток, крепость которого соответствовала бы тяжести прожитого дня.
Монахи Ордена Единорога на рысях поспешили следом.
Дон Текило уселся в кресло и всмотрелся в опалесцирующее зеленое содержимое бокала.
– Я был весьма разочарован… - с глубокой печалью произнес иберрец.
Братия судорожно переглянулась, надеясь, что еще не всё потеряно.
– Я был весьма разочарован, - сделав богатырский глоток, повторил дон Текило. – Когда отец Гильдебран сказал мне, что мой секретный рецепт изготовления убойной полынной настойки давно известен под названием «абсент». Глупое название, - дон Текило еще раз отпил обсуждаемый напиток, - не передает уникальности сего питья…