– Ни-ни! Не вздумай! И не смотри на меня жалобными глазами: неизвестно, что за вор к нам нынче лез, так что никуда я тебя не пущу! В другой раз по окрестным чащобам побегаешь!

Ядвига недовольно фыркнула, дернула кисточкой правого уха, но, в отсутствие человеческих органов речи, спорить не стала. Она устроилась у лестницы, положив голову на вытянутые передние лапы, и задремала – всем своим видом показывая, что уж следующего-то вора она ни за что не упустит.

Упустила.

Ядвига сторожила дверь, поэтому воры – на этот раз явно наделенные сверхъестественным коварством – попробовали проникнуть через чердак. Они громко топали, отчаянно сопели, уронили бесценную цинскую вазу с изображением охоты императора за бабочками (в данном конкретном случае – представлявшими отряд чешуекрылых), и Ядвига бросилась вверх по лестнице, уже облизываясь и, чего скрывать, плотоядно пуская голодные слюнки.

– У них серебро! – крикнул, предупреждая об опасности, дон Текило, крепким плечом заслоняя оборотня от опасности и не давая возможности разглядеть подробности нападения. – Ну, вы у меня допрыгаетесь! – грозно зарычал благородный вор, состроил зверскую рожу, достал меч и прыгнул в плотный сумрак башенного чердака.

Рысь-Ядвига с чисто женским и от этого еще более кошачьим любопытством прислушалась к происходящему. Вор незнакомый и вор благородный стучали мечами, грозно ругались по-иберрски, смачно, с надсадным хеканьем, лупили друг друга… Инстинкт охотницы подсказывал вмешаться, инстинкт оборотня советовал остерегаться, инстинкт женщины… Инстинкты женской личности охранного артефакта млели от восторга. Потому, что рядом с ними (женщиной, инстинктами и личностью) находился надежный, смелый и сильный мужчина, на которого можно рассчитывать, который не подведет в трудный час, на которого можно положиться и которого не стыдно познакомить с мамой…

После шестого или седьмого вора, нейтрализованного доном Текило, Ядвига заскучала. Почувствовала себя не у дел. Предоставим теософам и алхимикам спорить о том, может ли думать искусственно созданное существо и что оно способно чувствовать состряпанной из обрывков душ личностью, призовем к ответу беззаботного мэтра Вига, чтоб объяснил, чего он намешал в созданном им охранном артефакте, но факт остается фактом. Ядвиге просто нечего было делать! Доблестный дон Текило настолько хорошо защищал Башню от возможных напастей… Ядвиге оставалось только нюхать изрубленные и пронзенные метательными ножами плащи несостоявшихся грабителей, которые иберрец ей приносил в качестве доказательств своих подвигов, восторженно внимать его рассказам – о, какие это были рассказы! Но к концу месяца Ядвига, как и рассчитывал коварный дон, заскучала. И воспользовалась первой же возможностью, едва только Луна засияла в полную силу, чтобы высказать дону Текило свои претензии.

Претензии, как знал иберрец, старшая сестра Расставания.

– Нет, я вовсе не сержусь, - ворчала Ядвига, надув губки и пытаясь заштопать поврежденную в последней схватке куртку своего верного воздыхателя. Штопать она умела приблизительно на том же уровне, что и готовить. А чего вы хотели! Спросите свой дверной замок, умеет ли он шить, а потом требуйте подобного от охранного артефакта! Да, играть клубками все кошки любят… но иголки-то колются! А дон Текило так просил, так просил, что Ядвига не посмела отказать. – Просто… Наконец-то начался сезон воров, грабители косяками в Башню лезут, а мне обезвреживать никого не достается…

– И это правильно! – подхватил дон Текило. – Тебя надо беречь! Ведь ты такое уникальное… э-э… творение магии! А вдруг какой вор тебя серебряным или заговоренным клинком обидит? Что я буду делать, - продолжил вор с еле сдерживаемым волнением в голосе, - если вдруг судьба разлучит нас?

– О, дон Текило! – как и ожидалось, воскликнула Ядвига. – Ничто и никто в целом мире не в силах разлучить нас! Мы будем вместе вечно!

– Отлично! – с воодушевлением подхватил дон Текило. – Так что привыкай к роли домохозяйки… то есть, я хотел сказать, домашней кошечки. Больше тебе охотиться не придется.

Иберрец поцеловал Ядвигу в щечку, встал, отошел в сторонку, чтобы помешать угли в камине, и украдкой посмотрел в полированный стальной щит. Щит, украшавший гостиную мага, дон Текило отполировал сам в расчете именно на такой вот случай. Помня о том, что в серебряных зеркалах она не отражается, Ядвига забывала, как выражаются актеры и политики, «держать лицо», когда считала, что ее никто не видит. Вот и сейчас в полированной стали отразилось глубокое размышление. На одной чаше весов – неземная любовь, идеальный кавалер, восторг и прочие радости, на другой… полная приключений жизнь оборотня.

А в чем, если подумать, жизнь оборотня? Некоторые недальновидные люди, и не только люди, могли бы сказать, что жизнь оборотня – это охота. Охота, погоня, добыча, но, положа лапу на сердце… надо признать, что жизнь оборотня - это прежде всего свобода.

Уникальный, единственный и неповторимый миг абсолютной свободы, миг между реальным и возможным, миг между двумя ударами сердца – миг, когда ты делаешь выбор, в каком из обличий встречать непредсказуемое будущее. Миг, упоительный миг, когда Судьба уже кинула кости, но они еще кружат в воздухе, решают, какие знаки открыть, а потом… Угрожающий рык, который жарким комком зарождается глубоко в груди и огненной волной поднимается по горлу, распускается огненной лавой, топорщит усы и оповещает округу о наступлении Часа Оборотня. Враг, благоухающий ненавистью, а еще лучше – страхом и ненавистью, размахивающий бесполезным железом. Враг, который бросает вызов твоей крови, страсти, разуму, острым когтям и переполненным жаждой победы мышцам, враг, с которым ты выходишь драться один на один – и враг, которого ты побеждаешь. Сегодня. Сейчас. Снова и снова.