Стоявшую за спиной у Медведя Снежану заколотило. Перебежчик… Её Курт тоже был перебежчиком. Что же, получается, и он от любви потерял рассудок? И погиб тоже, по сути, из-за любви к ней.

Той же ночью на позиции обрушились грохот и рёв.

– К оружию! – Перекрывший их бас Медведя ворвался Снежане в уши.

Вслед за Медведем она выскочила из землянки наружу и с разбегу налетела на него, застывшего в оцепенении и уставившегося в небо. Снежана отпрянула в сторону. Ей показалось, что Сол, сиганув с юга в зенит, сейчас спускается с неба на землю.

– Бомба, – ахнула Снежана секунду спустя. – Эти гады сбросили на нас бомбу.

– Нет, это не бомба, – гаркнул Медведь, и в его голосе Снежана вдруг с изумлением услышала радость. – Это космический корабль!

– Кто бы мог подумать, – бормотал Медведь, глядя на оседающие клубы взвеси. – А я ещё из года в год удивлялся, почему это поле оставляют под паром и не засеивают. Оказывается, они использовали его как космодром.

– «Галактико», – вглядевшись в надпись на борту, вслух зачитала Снежана, едва взвесь рассеялась. – Ты много раз говорил, что июлиты, возможно, торгуют с другими мирами. – Снежана смахнула со лба непослушную светлую прядь. – А я не верила или, скорее, не задумывалась, как именно происходит торговля. Сейчас вижу. Ладно… Ты думаешь, этот «Галактико» приземлился у нас по ошибке?

Медведь обвёл взглядом многотысячную толпу декабритов и январитов, окружившую ставшее космодромом поле.

– Думаю, никакой ошибки нет. Надо выслать им навстречу делегацию, а остальных отправить, откуда пришли, – озабоченно сказал он. – Вряд ли экипаж рискнёт выйти наружу, когда вокруг такая толпа.

Через час восемь человек пересекли поле и остановились в сотне метров от сигарообразного металлического исполина. «А ведь это шанс, – навязчиво думала напросившаяся в делегацию Снежана. – Дождаться, пока отворят дверь, или что они там отворяют. Подождать, пока часть экипажа выйдет наружу. И на их плечах ворваться вовнутрь. Перебить остальных – всех, кроме пилотов. Поднять корабль в воздух и заставить пилотов обрушить его на позиции июнитов. Взорвать двигательное топливо за несколько мгновений до падения. Июньский фронт перестанет существовать».

Мигающие вдоль борта «Галактико» огни один за другим стали тускнеть, потом и вовсе погасли. Из корпуса выдвинулся, нашарил землю и врос в неё блестящий и подвижный, словно ртуть, отросток. Потом он затвердел и принял форму трапа, над которым раскрылось тёмное, вытянутое по вертикали овальное отверстие.

Секунду спустя в овальном проёме появился человек. С минуту он стоял неподвижно, затем ступил на трап и начал осторожно спускаться. Преодолев половину расстояния до земли, остановился и замер.

Снежана робко сделала навстречу шаг, другой. Оглянулась: остальные семеро не сдвинулись с места. Снежана, не сводя с застывшего на трапе человека глаз, направилась к нему, с каждым шагом ступая всё более решительно. У подножия на мгновение замялась, затем взбежала вверх по наклонной и остановилась в трёх шагах от засунувшего руки в карманы комбинезона и с любопытством разглядывающего её корабельного обитателя. Был тот велик ростом, смугл, усат, а во взгляде его Снежане почудилось нечто шальное, разбойничье и строгое, внимательное одновременно.

– Я капитан этого корабля Христофор Папандреу, – представился человек, пристально глядя Снежане в лицо. – Ты – официальное лицо граждан зимы, красавица?

– Нет, я… – Снежана замялась. Она вновь оглянулась: семеро декабритов подтянулись к подножию трапа и смотрели теперь на них снизу вверх. – У нас нет официальных лиц, – выпалила Снежана. – Что вы от нас хотите?

– Поднимемся на борт, – проигнорировав вопрос, властно велел Папандреу. – Там и поговорим. Нет-нет, ты одна, твои люди останутся снаружи. Да, кстати, враждебные акции не рекомендую, внутри два десятка человек, к неожиданностям они готовы. Итак, прошу. Между прочим, – Папандреу неожиданно улыбнулся и дружески подмигнул, – ты собираешься хранить инкогнито или всё же назовёшь своё имя?

Снежана непроизвольно улыбнулась в ответ. Этот Христофор выглядел по-свойски и говорил с ней, словно старый приятель.

– Снежана Федотова, – представилась она и в тон Папандреу добавила: – Да, кстати, скажи своим головорезам, что враждебные акции против меня не рекомендуются. К неожиданностям я готова.

Христофор хохотнул, затем рассмеялся в голос и протянул руку. По-мужски пожав её, Снежана обогнула капитана и двинулась вверх по трапу. Переступив порог овального отверстия, она оказалась в прямом, ярко освещённом коридоре.

– Сюда, пожалуйста. – Капитан догнал Снежану, осторожно взял за локоть и повёл в глубь корабля. – Секундочку. – Он щёлкнул пальцами, и коридорная стена вдруг скользнула в сторону, образовав дверной проём. – Это кают-компания, заходи, садись за стол, вон туда, и не стесняйся.

Снежана заворожённо оглядела огромную светлую комнату с картинами на стенах, крытый белой скатертью стол и полудюжину сияющих нарядными заставками экранов у торцевой стены. Перевела взгляд на хозяина – Христофор, подкручивая усы, дружески ей улыбался.