После «русского» была литература.

– Извините, Мария Трофимовна, у меня были проблемы, - для начала честно признался Кит, когда Марьяша, как ее звали все, спросила, почему да отчего он прогулял «русский» и вообще не в форме: - Я штаны порвал… и рукав… случайно… на перемене упал, на лестнице… пришлось домой бежать, переодеваться.

Марьяша смотрела на Кита, одетого не по школьному дресс-коду в синий свитерок, с большим сомнением. Правда, она была подругой завуча-математички, с ее подачи уважала таланты Кита и отчасти разделяла ее мнение, что из одаренного математика гуманитарий никакой, то есть требовать от Кита, чтобы он стал еще и великим писателем, это как от быка - молока…

– Ты что, подрался? – заподозрила одаренная глубокой гуманитарной интуицией Марьяша. – Ты на бандитов Думенко совсем не похож… Ну, смотри, раз прогулял, значит, сейчас тебя точно спрошу.

В общем, с училкой поначалу обошлось. Куда более суровый ответ пришлось держать Киту чуть раньше, перед своими.

Разговор с Думом и даже с Ленкой Пономарёвой Кит запомнил, как смутный и неприятный сон. Дум наезжал с разными вопросами, А Кит не придумал ничего лучшего, как объявить, что его будут снимать в кино про старинную жизнь… ну, и заехали со студии имени Горького (до нее тоже было недалеко от школы) на олдтаймере. Съемочная группа так прикалывается. Дум почти не поверил, подумал и потребовал от Кита одного – чтобы он из кожи вылез, но прокатил Дума на том самом олдтаймере.

Кит вдруг вспомнил, что на «литературе» Дум сидит вместе с Ленкой Пономаревой на последней парте у окна… И на «литературу» не распространяется запрет, действующий на уроках по точным наукам.

– Идет! Только еще одна просьба! – воодушевленно ответил Кит. – Мне на литре нужно сидеть у окна. Сзади! Врубился?

Дум слегка оторопел. Что и нужно было!

– Не врубился! – честно признался Дум.

– Мне на литре с тобой нужно сидеть! У окна! Меня могут снова позвать… - Этого Кит и вправду больше всего хотел, так что не врал ни капельки. – Тогда, может, сразу и прокатимся! Ну…

Дум постепенно врубался…

– Чего не ясно-то? Я отследить должен, - втолковал Кит.

– Ну, смотри… - пробормотал Дум и пошел прямиком к Ленке Пономаревой.

Слыханное ли дело! Кит нагло сгонял ее со своего законного места!

И теперь он смотрел вслед Думу во все глаза.

Дум подошел к Ленке, что-то коротко ей втолковал… и Ленка… что Ленка? Угадайте!

Ну, конечно! Ленка издали, из далекого далека, метров эдак с десяти, так посмотрела на Кита, будто впервые в жизни его заметила – и увидела, что это не Кит какой-нибудь, ботаник математический, а натурально… ну, как если бы Дум сказал ей, что Кит и есть Человек-Паук… только это еще не совсем проверено…

Кит о таком Ленкином взгляде мог только мечтать… но сейчас почему-то не чувствовал себя человеком со сбывающейся мечтой… Честное слово, его сейчас больше волновала не сама Ленка, а согласиться ли она уступить ему место за партой. Киту даже было наплевать, разозлиться она или нет.

А Ленка взяла и подошла к Киту. И он почему-то ничуть не струхнул и не оробел. А так и смотрел на нее… как? А по-деловому: сгонится или не сгонится.

– Тебя что, правда, в кино собираются снимать? – спросила она, испытующе глядя на Кита в упор.

В другое время у Кита бы дыханье сперло…

– Ага… - просто ответил он.

– Пригласишь? – прямо-таки кокетливо спросила Ленка.

Так кокетливо, что Дум зыркнул на нее сурово.

– Куда? – без всякого вдохновения спросил Кит.

Вот так в жизни и бывает: мечты сбываются, а счастья нет.

– Ну… - как-то смутилась и сразу похолодела взглядом Ленка. – На премьеру твоего фильма хотя бы...

Что-то невиданное происходило с Ленкой Пономаревой прямо на глазах Никиты Демидова, а ему было хоть бы хны… Как такое может быть?

– Приглашу, если снимут… если все пробы пройду, - сказал Кит, как отрезал.

Ленка оглянулась на Дума, словно прося его поддержки: типа, надави на него, а то ведь не пригласит, проигнорирует гадёныш.

Тут и прозвенел звонок на урок.

Не прошло и десяти минут с начала урока литературы, как Ленка Пономарева, сидевшая перед ним справа, получила полную компенсацию за все унижения, которым ее успел - честное слово, не нарочно!
– подвергнуть Кит.

Потому что Кит получил «кол». Это был его личный рекорд: «колов» ни по каким предметам Кит еще не получал. И даже рекорд класса: никто в классе еще ни разу не получал «кола» по литературе. Даже на Дума Китов «кол» произвел серьезное впечатление.

– Ну, ты отжигаешь! – почтительно отстранился Дум, когда Кит сел со своим «колом».

А Ленка Пономарева что? Она просто оглянулась, сверкнула зелеными глазками и хмыкнула. И еще сказала что-то обидное – типа, «отстойно зарулил». Но Кит не обиделся, не устыдился, не смутился, не покраснел… Вообще, он поставил рекорд по пофигизму двадцать первого века только потому, что именно в этот самый момент был самым героическим антипофигистом прошлого века. Но об этом никто не мог знать, никто не мог это оценить по достоинству.