Шрифт:
В таких смешанных чувствах и мыслях Кит и вышел, вернее был выведен на улицу.
– Тебе не холодно? – спросила Нонна.
– Не… - ответил Кит.
И Нонна снова надолго замолчала и куда-то все вела и вела Кита. Они вышли на шумный проспект Мира, и там Нонна повернула не к дому Кита, а в противоположную сторону. Кит не знал, что будет дальше, но все равно с облегчением вздохнул.
– …Вот сюда давай зайдем, - вдруг сказала завуч.
Кит по ходу очнулся и увидел, что она предлагает зайти в маленькое кафе со смешным названием «Троллейбус». Ситуация становилась все более экзотической: почти как с крокодилами. Завуч приглашает ученика школы в кафе… Расскажешь, не поверят. Да теперь бедному Киту, что бы он ни рассказывал, - ни за что не поверят.
– Что будешь? Может, пирожное какое?.. Чай? – спросила Нонна, когда они устроились за столиком у окна.
Кит машинально посмотрел на улицу: нет, здесь князь точно не появится в фиолетовом фейерверке на своем роскошном «Рено».
Потом Кит пошуршал в кармане мелочью.
– Не суетись, сегодня я угощаю, - с грустной улыбкой сказала завуч школы. – Выбрал?
В другое время Кит бы сидел бы, удивленный до глубины души. А теперь он любые чудеса воспринимал, как неизбежное зло.
– Давайте просто сок, - сказал машинально Кит, заметив на соседнем столике высокий желтый бокал. – Апельсиновый.
– А я двойной эспрессо возьму, - почему-то опять с грустью сказала завуч Нонна.
Пока не принесли кофе и сок, Нонна нарочито молчала, отрешенно наблюдая за плотным траффиком на проспекте. Когда официантка подошла, она с таким же отрешенным видом сняла со спинки стула свою сумочку, открыла ее и… чуть не вынула пачку сигарет. «Чуть» - потому что успела вынуть наполовину, спохватилась – и убрала.
– Да, ничего… - вдруг сам от себя такого не ожидая, сказал Никита. – Вы курите, Нонна Николаевна. Здесь можно.
– Ну, знаешь, - усмехнулась и покачала головой завуч. – Есть корпоративная этика. Знаешь, что это такое?
– Вроде того, - кивнул Кит. – При нас вам курить нельзя…
– К тому же это очень вредно для здоровья, ты слышал? – как-то не шутя, спросила Нонна.
– Точно, - кивнул Кит.
– Ты и не куришь… - сказала Нонна так, как будто ей об этом постоянно докладывали. – А вот многое другое, что очень вредно для этого здоровья. – она постучала пальцем по виску, - делаешь… Может, расскажешь, что с тобой происходит… если, конечно, есть настроение. Что такое сегодня случилось?
– Да так… - зажался Кит.
Ему стала понятна идея этого похода, этой хитрой ловушки завуча. За такой нестандартный подход к работе с трудным подростком ей надо было сказать «спасибо».
– Просто не мой день, - сказал вместо «спасибо» Кит.
– Какое у тебя прозвище? – вдруг спросила Нонна.
– Кит, - удивился Никита Андреевич Демидов.
– Так вот, Кит, слушай.
Нонна поставила чашечку и так пронзительно посмотрела на Кита, как раньше смотрел на него, наверно, только суперопасный Лев Константинович. Только во взгляде завуча не было чего-то такого… Душевно-сладкого и одновременно коварного, что ли…
– Я очень хочу вытащить тебя из этого… - Она осеклась. – Из этого тупика.
Марьяша, пожалуй, могла сказать более определенно – «из чего»… если бы снова вышла из себя.
– Я бы никогда тебе этого не сказала… потому что не люблю типичных вундеркиндов. А ты – не типичный вундеркинд. И я никогда не хотела сделать из тебя такую публичную надежду школы. Хотя могла. Тебя бы тащили, на ручках носили бы… до медали бы дотянули. Как тебе роль «великой надежды»?
– Не очень… - честно признался Кит.
– Вот-вот, директор со мной согласился, и мы приостановили этот процесс, - сказала Нонна.
«Надо же!» - еще немного удивился Кит.
– Как ты понимаешь, это большой секрет, - добавила Нонна.
Надо думать!
– Я очень хорошо знаю, на что ты способен, - сказала Нонна.
И это Киту уже растолковали по полной программе сто лет назад.
– И я вижу, что по натуре ты не типичный «ботаник», и если дать волю твоему самолюбию, то лет через пять, из тебя выйдет совершенный интеллектуальный киборг, презирающий всех и вся.
А вот такой прогноз был для Кита новостью.
– И сейчас ты на распутье… и я, представь себе, не знаю, что делать… - Нонна вдруг снова осеклась, и глаза ее словно потухли.
Она сделала глоток кофе, подумала. И стала вдруг говорить очень тихо, очень доверительно:
– У меня когда-то был очень близкий друг… он был во многом похож на тебя. Очень талантливый математик. И такой же отъявленный пофигист, как ты…
Вот оно! Есть и вправду в мире людей вещи и явления, которые нормальным литературным языком ну никак не назовешь!