— Поехала к Клэр, наверное.

— Уверена, Дарси ждет, что ты передумаешь.

Я тоже жду. Он передумает. И когда это случится, все будет еще хуже.

— Нет, — говорит он. — Она понимает, что я абсолютно серьезен. Я уже позвонил своим родителям. Вчера вечером мы вместе звонили ее родителям. Она хотела, чтобы я им сам сказал... а потом уже будем обзванивать остальных.

Голос у него прерывается, и мне кажется, что он сейчас заплачет.

Говорю, что мне жаль. Не знаю, что еще сказать. Просто не могу уместить все это в сознании. Хочу поцеловать его, поблагодарить, улыбнуться. И не могу. Все это кажется неуместным.

Он кивает, ерошит волосы и снова кладет руки на колени.

— Тяжело. Но я как будто сбросил тяжесть. И правильно сделал.

Он смотрит на меня, и я выдерживаю его взгляд. А потом целую его. Когда он обнимает меня, я думаю: «Это и в самом деле правда». Я медленно склоняюсь в его объятия, чувствуя себя счастливой и впервые ощущая, что это навсегда. До сих пор мы постоянно спешили и не успевали насладиться покоем, даже когда в запасе у нас было несколько дней. А теперь у нас много времени. Очень много. Может быть, целая вечность.

Интересно, что значит жить без Дарси? Каково заниматься любовью, не думая о ней? Кажется, я это скоро узнаю — Декс начинает расстегивать мою блузку. Сердце у меня колотится; мы перебираемся на постель и раздеваемся.

— Я скучал, Рейчел, — говорит он. Слышу, как бьется его сердце.

Нас прерывает Хосе — звонит раз, другой. Иду к телефону внутренней связи, предполагая, что это всего лишь принесли белье из прачечной или что-нибудь в этом роде. Скажу ему, что спущусь потом. Но это не белье. Это Дарси. И она слышит мой голос.

— Скажи ей, что я сейчас приду! — говорю я.

— Она уже поднимается! — Хосе буквально поет от радости. Он даже и не представляет, что будет, если Дарси застанет нас в постели. А может быть, как раз представляет. Наверное, консьерж, даже если он твой приятель, всегда радуется в душе, когда у кого-то из жильцов скандал.

— Ох, черт! — Я оглядываюсь. — Она идет сюда! Черт!

Декс невозмутимо натягивает трусы. Быстро идет к гардеробу, прихватив джинсы и футболку. Но полки доходят до самого низа. Места нет.

— В другой! В другой шкаф! — Я почти обезумела от страха.

Он открывает дверцу. Там есть свободное место. Прижав к себе одежду, Декс скрючивается среди коробок. Запираю шкаф и тут же слышу стук.

— Сейчас! — кричу я.

Быстро натягиваю белье и иду открывать.

— Прости. Я переодевалась.

— Слава Богу, что ты вернулась, — говорит Дарси.

Спрашиваю, что случилось, а потом понимаю, что она выглядит как всегда. Никаких покрасневших глаз, размазанного макияжа, никакого уныния. Дарси входит в квартиру, а я бормочу, что приехала минуту назад и хотела переодеться во что-то более удобное. Натягиваю шорты и футболку.

Она молчит.

— Осталось шесть дней. Ты, наверное, с ума сходишь, — нервно смеюсь. — Ну вот, я здесь. К твоим услугам. Буду помогать тебе улаживать всякие мелочи — ну, то, что обычно бывает перед...

— Свадьбы не будет, — заявляет она.

— Что? — Я округляю глаза и делаю шаг навстречу. Уже готова изъявить свое искреннее сочувствие, но вовремя вспоминаю, что мне якобы неизвестно, чья это была идея. Спрашиваю.

— Мы оба так решили.

— Оба? — Я возвышаю голос.

Мы с Дарси садимся на кровать. Шкаф совсем рядом. Хочу, чтобы Декс все слышал. Значит, оба? А он сказал, что это было его решение. Если они в самом деле пришли к взаимному согласию или же она сказала это первой — тогда, возможно, Декс не такой уж и герой, как мне казалось. Конечно, я хочу счастья. Но при этом — чтобы выбор сделал Декс. Я хочу быть причиной их разрыва!

— Ну, формально начал Декс. Сказал мне сегодня утром, что не может жениться. Что он меня не любит. — Она иронически улыбается. Хотела бы я, чтобы Декс видел эту улыбку. Она не способна поверить в то, что жених ее разлюбил, — так же как и в то, что сейчас он, полуголый, сидит у меня в шкафу.

— Ты шутишь? Сума сойти! И как ты себя чувствуешь?

Дарси смотрит в пол. Сейчас она заплачет. А я буду ее

утешать и говорить, что все образуется. Потом предложу ей пойти погулять. Подышать свежим воздухом, пусть даже на улице жарко и душно до безумия. Или позову ее обедать. Все, что она захочет. Гамбургеры и картошка. Теперь ей не нужно заботиться о том, чтобы влезть в свадебное платье.

Но Дарси не плачет. Она глубоко вздыхает и говорит:

— Рейчел... Я хочу тебе кое-что сказать.

Голос у нее спокойный. Вовсе не похоже на то, что ее только что бросили. Что-то не так. Сначала мне кажется, будто сейчас она скажет: «Я все знаю, все понимаю, настоящая любовь должна восторжествовать, и мне совершенно ясно, что вы с Дексом должны быть вместе».

— Что? — недоуменно спрашиваю я.

— Мне очень трудно в этом признаться. Даже тяжелее, чем тогда — когда я прошла в Нотр-Дам.