— У девочки ноль эмоций.

Я смеюсь, он улыбается.

— О чем мы говорили? Ах да, Хэмптонс.

— Точно.

— Так вот, Декс говорит, что это плохая идея — приглашать на свидание ту, с кем тебе жить в одном доме. А я сказал: «Черт возьми, не желаю играть по вашим дурацким правилам. Если в конце концов мы друг друга возненавидим — ну, так тому и быть».

— Не думаю, что до этого дойдет, — отвечаю я.

Официантка возвращается с бутылкой, открывает ее, наливает немного вина в бокал. Маркус делает огромный глоток и сразу, без обычных ритуальных церемоний, говорит, что вино превосходное. Многое можно сказать о мужчине, если взглянуть на него в тот момент, когда он дегустирует вино. Плохой знак, если он долго думает, сует нос в бокал, тянет медленными задумчивыми глоточками, замирает, нахмурив брови, а затем слегка кивает, без излишнего воодушевления, как бы говоря: «Да, сойдет, но я пробовал и получше». Если он действительно знаток, то это нормально. Но как правило, такие парни просто ломают комедию, и на них жалко смотреть.

Когда официантка наливает мне вино, я спрашиваю Маркуса, знает ли он о пари.

Он качает головой:

— Какое пари?

Жду, пока официантка уйдет, — довольно и того, что ей известно о нашем первом свидании.

— Декс и Дарси поспорили, соглашусь ли я пойти с тобой.

— Ничего себе. — От неожиданности у него отвисает челюсть. — И кто ставил на то, что ты согласишься?

— Не помню. — Я изображаю смущение. — Но дело не в этом. Важно то...

— Что они в курсе. — Он снова качает головой. — Вот свиньи!

— Точно.

Он поднимает бокал:

— Пусть Дарси и Декс обломаются. Выпьем за то, чтобы эти сволочи не узнали ничего из того, что было сегодня вечером.

Смеюсь.

— И не важно, будет наше свидание удачным или нет.

Мы чокаемся и пьем.

— Не похоже, что свидание не удалось. Уж поверь мне.

Я улыбаюсь: — Верю.

Действительно верю, думаю я. В его юморе есть что-то обезоруживающее, очень простодушное, в духе Среднего Запада. Вдобавок он не помолвлен с моей лучшей подругой. Это серьезный плюс.

Затем, словно прочитав мои мысли, Маркус спрашивает, давно ли я знакома с Дарси.

— Больше двадцати лет. Когда я впервые ее увидела, на ней был забавный летний сарафанчик, а на мне — такие дурацкие шортики с Винни Пухом. Я тогда подумала: вот по-настоящему стильная девчонка.

Маркус смеется.

— Готов поспорить, в шортиках с Винни Пухом ты выглядела классно.

— Не уверена.

— А потом ведь именно ты познакомила Дарси и Декса, да? Он говорил, вы дружили в университете.

Да. Мой хороший друг Декс. Последний из тех, с кем я спала.

— Ага. Мы познакомились на первом курсе. Всегда знала, что они с Дарси будут хорошей парой, — говорю я. Немного преувеличенно, но мне хочется подчеркнуть, что я никогда не рассчитывала на Декса сама. Не рассчитывала и сейчас не рассчитываю.

— Они даже внешне похожи. Скорее всего у них будут замечательные дети.

— Да, дети получатся красивые. — Я чувствую необъяснимое стеснение в груди, представив себе, как Декс и Дарси нянчатся с младенцем. По каким-то причинам до этого момента дальше сентябрьской свадьбы моя фантазия не простиралась.

— Что? — спрашивает Маркус, очевидно, заметив выражение моего лица. Это вовсе не означает, что он чрезвычайно догадлив, просто мое лицо уж никак нельзя назвать бесстрастным. Сущая беда!

— Ничего, — говорю я, улыбаюсь и сажусь ровнее. Пора сменить тему. — Ну, хватит о Дек- се и Дарси.

— Да, — говорит он. — Совершенно согласен.

И мы начинаем типичный для первого свидания разговор: о работе, о родителях и тому подобное. Об интернет-компании, где он работает, и о переезде в Нью-Йорк. Нам приносят заказ. Едим, болтаем, потом просим еще бутылочку вина, вообще больше смеемся, чем молчим. Я чувствую себя настолько уютно, что беру у него кусочек отбивной, когда он предлагает.

За обед платит Маркус. В такие моменты мне всегда неловко, хотя когда девушка предлагает заплатить сама (искренне или демонстративно доставая кредитку) — это куда более тревожный знак. Благодарю его, мы выходим и решаем пойти еще куда-нибудь выпить.

— Выбирай, — говорит Маркус.

Хочу отправиться в новый бар, который недавно открылся рядом с домом. Садимся в такси и всю дорогу болтаем. Потом сидим в баре. Прошу его, чтобы он рассказал мне про свой родной город в Монтане. Он сначала замолкает, а потом говорит, что вот эта история мне наверняка понравится.

— Всего несколько человек из моего класса пошло в колледж, — начинает он. — Большинство даже не утруждало себя тем, чтобы написать выпускной тест как следует. Но я взялся за ум, хорошо подготовился, подал документы в Джорджтаун и прошел. Конечно, в школе я об этом не распространялся, жил как раньше, гулял с ребятами и все такое. Потом учителя о чем-то прослышали, и однажды наш математик, мистер Гилхули, решил рассказать всему классу о моих успехах.

Он встряхивает головой, как будто это воспоминание ему неприятно.