Новый Донской командарм генерал Сидорин писал: «Наша армия без всякого сопротивления, без боев, от каждого выстрела неумолимо отходила, расстраивалась все более и более. Развал был настолько велик, что когда я в первый раз после моего назначения… ознакомился с положением, то картина развала даже на меня произвела удручающее впечатление. Когда я впервые столкнулся с командным составом, то уже у всех опустились руки. Даже не делалось попыток, чтобы привести воинские части в порядок, и дело считалось совершенно проигранным». [47]

Казаки продолжали разбегаться по домам: «Мы, люди вольного Дона, любим природу и свободу». [48] Офицеры еще держались. Приказ № 13 от 21 января (3 февраля) перечислял офицеров, самовольно покинувших строй. Таковых нашлось 124, в основном — из Южной армии и неказаки из Донской.

Впрочем, не все было так плохо. Под Луганском с 12 (25) января держался с 2-й Донской дивизией генерал П. И. Коновалов. В день открытия Круга — 1(14) февраля — под Маньково-Березовской казаки Гусельщикова разбили преследующие верхне-донцов левофланговые части 8-й армии красных.

Верхне-Донские казаки, сбитые с линии Чира, отступали под командованием произведенного в полковники Р. Лазарева. Инзенская дивизия преследовала их. Отряд Гусельщикова, потрепанный в Усть-Хоперской и бросивший раненых в Усть-Медведицкой, на подводах совершил переход до Обливской, а оттуда через Милютинскую поспешил навстречу отступавшим верхне-донцам и подоспел им на помощь. Прикрывавший отступление Верхне-Донского отряда Роман Лазарев послал Гусельщикову донесение: «Доношу, что красные, переправившись через реку Березовка, наступают со стороны Грекова. Удерживаться на занимаемой мною позиции без посторонней помощи трудно, а потому прошу Ваше Высокопревосходительство дать в мое распоряжение 2–3 пушки и не забыть, что я не двужильный». Гусельщиков ответил: «Будем держаться. А жил много у казачества». [49] Гусельщиков объединил силы:

23-й Гундоровский пеший полк — 690 штыков.

48-й Луганский пеший полк — 221 штык.

Богучарский отряд — 260 штыков.

Каргинские добровольцы — 110 штыков.

Отряд Лазарева — 86 штыков, 300 шашек.

Верхне-Донской полк — 500 шашек.

Каргинская пешая сотня — 183 штыка.

Милютинская сотня — 170 штыков, 50 шашек.

Всего: 1550 штыков, 850 шашек.

Бой у хутора Петровского южнее указанной слободы носил встречный характер. Гусельщиков отбросил 4 полка пехоты и полк кавалерии красных в слободу Маньково-Березовскую. Второе наступление красных было встречено контратакой, дело дошло до штыков, и красные бежали в Селивановку и слободу Саринову. Казаки взяли 15 пулеметов и 200 пленных. Командир Гундоровского полка войсковой старшина Фетисов был ранен. Фетисова произвели в полковники, Гусельщикова, руководившего боем, — в генерал-лейтенанты.

В критической ситуации замены невозможно было провести ни в командном составе, ни в структуре армии. Спасать ситуацию приходилось на бегу, подручными средствами.

Из-за изменения стратегической обстановки поменялись планы красного командования. 14–15 (27–28) января Добровольческая армия активизировалась в Донецком бассейне, силы ее здесь возросли втрое. В результате 31 января (13 февраля) последовала директива сосредоточить главный удар в Луганском направлении. 8-я и 9-я армии поворачивались на Ростов — Новочеркасск, а 10-я армия должна была ударить на Великокняжескую.

Для перестроения нужно было время, а пока на Луганск перебрасывались свободные резервы. Армии же смещались медленно и постепенно. 8-я армия главный удар наносила в районе Миллерово и должна была выйти к Донцу на участке от Гундоровской до речки Калитвы. 9-я армия растягивалась на 200 верст. Левый фланг ее спешил на Нижне-Чирскую, в тыл Мамонтову, стоявшему под Царицыном, а правый должен был, сменив части 8-й армии, ударить на Гусельщикова. Между двумя крыльями, растянувшись, шла мироновская конница.

Исходя из этого, у донцов сразу определились два узла сопротивления: Гусельщиков в Маньково-Березовской, оказавшийся на стыке 8-й и 9-й армий красных, и части недавно созданного Западного фронта — против узловой станции Миллерово. Между ними «на расстоянии 100–150 верст фронта не было». [50]

Левофланговые части 8-й армии красных, потрепанные Гусельщиковым, приняли вправо (в сторону Миллерово), а на Гусельщикова навалились 16-я и 23-я советские дивизии, сведенные в одну Ударную группу под командованием Миронова. 4(17) февраля красные, рискуя, вклинились вдоль разлившегося Чира меж Гусельщиковым и хоперцами. Четыре дня шли бои. Под угрозой быть отрезанным Гусельщиков отступил верст на 40 с речки Березовой на Гнилую и вниз по Гнилой на Быструю. Ему отбили приказ «ради спасения Дона» остановиться у слободы Скасырской, но 9 (22) февраля оказалось, что он уже в слободе Карпово-Обрывская, и фронт оголен на много верст.

10 (23) февраля Сидорин запросил помощи у Деникина.