Шрифт:
В дороге Стеннес внутренне подготовился ко всему. Оружие все время было под рукой. Неподалеку от Магдебурга на скорости 75 километров в час раздался сильный треск. Машину резко развернуло, и она по инерции полетела задом в кювет. К счастью, никто не пострадал. Водитель после нескольких минут, проведенных под днищем, выполз с безрадостной вестью: «Лопнула задняя ось». Случайность? Гитлера, однако, удивило, что Стеннес относительно благополучно добрался до границы. По некоторым свидетельствам, он возвращался к этой теме вновь и вновь, повторяя: «Я не понимаю, как Стеннесу позволили уйти».
Родственнику Стеннеса в одном из ближайших городков удалось взять машину напрокат. Вальтер пересек германо-голландскую границу около Гронау. Ни немецким чиновникам, ни голландским таможенникам не пришло в голову досматривать его багаж.
Через пару дней, вновь ощутив всю роскошь свободы, Стеннес перебрался в Англию, а оттуда вскоре пароход увез его в неизвестность — на долгие годы.
Тем временем немецкий посол в гоминьдановском Китае уже явно заерзал в своем кресле, запрашивая в Берлине инструкции о том, как ему вести себя с известным противником нацистского режима. В ответ пришла телеграмма Гитлера: «Ни при каких обстоятельствах не пробуйте тягаться с этим Стеннесом!»
В ставку генералиссимуса Вальтер прибыл в декабре 1933 года. Чан Кайши уже при первой встрече произвел на него куда более сильное впечатление, чем он мог ожидать. «Я уже познакомился со многими китайскими генералами, и среди них были безупречные командиры. Но высокому, худому человеку с довольно строгим лицом, поднявшемуся из-за письменного стола, чтобы пожать мне руку, просто не пошла бы никакая другая профессия, кроме военной. Острые черты лица, угловатый подбородок, усы щеточкой, широко открытые, изучающие глаза — так мог бы выглядеть офицер прусского Генштаба».
Беседу Чан Кайши закончил следующими словами: «Вы приписаны к моему личному штабу и будете заботиться о моей персональной безопасности. Вам надлежит подготовить мою охрану по образцу прусской гвардии. Я хотел бы также, чтобы вы проявляли бдительность и сообщали мне обо всем, что привлекло ваше внимание, — о хорошем и плохом. Я не ограничиваю вашу деятельность никакими рамками».
Эта деятельность могла быть ограничена только продолжительностью суток. Возложенные задачи оставляли Стеннесу время только для сна. Система безопасности лидера Гоминьдана в условиях постоянной войны с коммунистическими силами была эшелонированной. Сначала Стеннесу предстояло четко отладить механизм действий непосредственной личной охраны Чан Кайши, которая насчитывала четыреста человек. Затем он вплотную занялся боевой подготовкой трехтысячного полка специального назначения, который, в случае прорыва противника, должен был обеспечить оборону штаб-квартиры генералиссимуса. Третьим этапом стало создание еще более мощного прикрытия — отборной дивизии, где все командные посты были укомплектованы особо преданными Чан Кайши офицерами. Помимо этого, в задачи Стеннеса входила подготовка местных полицейских сил и военной жандармерии. Вдобавок ко всему генералиссимус стал направлять за границу своих военных атташе. Натаскивать их тоже пришлось Стеннесу. Три приставленных к нему переводчика-китайца едва успевали за его объяснениями.
Стеннес был рядом с Чан Кайши во время всех его инспекционных поездок, всех военных походов против коммунистов. Доверие к нему генералиссимуса не знало границ. Полунамеки на необходимость бдительности остались в прошлом. Стеннес получает должность «руковолителя европейской информационной службы генералиссимуса» — попросту говоря, начальника разведки. Оставаясь шефом личной охраны Чан Кайши, Вальтер Стеннес получает еще один ответственный пост—«руководителя транспортного авиаотряда генералиссимуса».
Что отличало Стеннеса от других немецких военных советников в Китае? У многих, если не у большинства, были проблемы дома. У нескольких блестящих офицеров оказалось не все в порядке с «чистотой расы». Третьи просто по неосторожности нажили себе врагов среди партийных бонз. Другие были заподозрены в симпатиях к левым идеям. Но какой бы ни была их несложившаяся прошлая жизнь, все они, не чувствуя за собой вины, желали тем не менее «реабилитировать» себя. Все они добивались милости. Они хотели вернуться в Германию и снова служить ей, даже если это была Германия Гитлера. Стеннес же в своей борьбе рещил идти до конца. Полагаю, это явилось одной из причин, по которой Стеннес вошел в контакт с советской разведкой. Известная формулировка «Враг моего врага — мой друг» оказалась равноприемлемой для обеих сторон.
Разумеется, в душу закрадывалась тревога и за собственную жизнь. В Германии желающие лично пустить ему пулю в лоб или в затылок выстроились бы в очередь. Вопрос об отзыве из Китая немецких военных советников был фактически предрешен после вторжения в страну японских войск в июне 1937 года. На Дальнем Востоке Гитлер делал основную ставку не на гоминьдановского лидера, не веря в него как в надежного и перспективного союзника. Поддержка же его немецкими военными советниками неминуемо негативно сказалась бы на германско-японских отношениях.
После случившегося в конце коїщов отъезда германской военной миссии Вальтер Стеннес представлял в Китае исключительно самого себя. Это была довольно зыбкая позиция — особенно в условиях, когда гоминьдановская армия терпела от японцев одно поражение за другим. Некоторые высокопоставленные китайцы в конфиденциальных разговорах уже обсуждали вопрос о том, что в случае победоносной войны Гитлера пребывание в Китае его заклятого врага может поставить страну в несколько щекотливое положение.