— Ко мне, бегом марш! — снова воображая себя Лешагой, рявкнул Марат и осекся, сообразив вдруг, что связанный пленник не может двигаться к нему не то что бегом, а даже шагом. Он собрался было развязать замаскированному ноги. Но предпочел не рисковать. Вместо этого стукнул прикладом по стеклу и вытащил пожелтевший лист.

— Мы сейчас где? Тут или, может, тут? — он стал тыкать когтем в бумажку.

— Чуть выше, левее, вот здесь.

— Так, — юнец стал рассматривать план. — А вот это длинное что у вас?

— Это девичья, — быстро проговорил наблюдатель. — Но там лишь женщины и грудные дети. Не трогайте их! Умоляю вас!

Глаза юнца вспыхнули желтым огнем, вгоняя пленного в состояние, близкое к истерике. Чешуйчатому вдруг вспомнилось недавнее сражение у стен поселка. Тогда, желая создать у прорв и их командира впечатление паники внутри крепости, Лешага приказал женщинам и детям бегать по улицам и визжать что есть мочи. Все защитники стен были оповещены об этом, но даже и так, когда вопли и визг раздались в предутренней тишине, спрятавшиеся в тени вала бойцы чуть не бросились наутек, охваченные веющей над селением паникой.

— А где ваш главный?

— Тебе все равно туда не дойти.

— Я тебя съем, — пригрозил Марат, приподнимая уголки губ и обнажая окровавленные после недавней схватки клыки.

Наблюдатель тихо заскулил от ужаса. Пожалуй, он готов был сражаться против людей и диких зверей, но такое… Говорящее чудовище казалось ему настоящим выходцем из бездны Хаоса, о которой так часто говорил в своих проповедях отец Настоятель.

— Там, дальше по коридору. Сначала направо, затем налево. Квадратный зал исповедальни, к нему примыкают личные покои.

— Молодец! — похвалил герой-недоучка, рывком повалил связанного на пол и начал распутывать узлы.

— Не ешь! — взмолился тот.

— Сейчас не буду, — заверил Марат. — Раздевайся!

— Неблагодарная дура! Грязная девка! Сволочь! — звучало над головой Лилии. — Нет тебе прощения!..

Дверь зала распахнулась. Смиренный брат в широком, не по фигуре, одеянии с автоматом в руках заскочил в девичью и рывком сдернул маску.

— Всем стоять, остальным строиться! Молчать, я вас спрашиваю! Сдавайся, кто может! — чешуйчатый недвусмысленно оскалил все еще окровавленные зубы и передернул затвор. Ему очень нравился этот жест и получавшийся в результате звук. Выглядело так мужественно, что сердце заходилось от восторга.

Ничего более прекрасного дочь старосты не видела с той поры, как тяжеленная крышка люка захлопнулась над ее головой.

— А-а-а! Великий пожиратель среди нас! — завопила она, разгадав его задумку. — Он идет по следу! Я не хочу умирать, я так молода. Развяжите, ну, развяжите же меня! Он не ведает насыщения, съедает всех, кого видит!

Драконид бросился на звук, не забывая рычать и скалиться.

Женское море стремительно раздалось перед ним. Конечно, никто не думал освобождать связанную дуру, обреченную стать первой жертвой. Смерть этой глупой негодяйки давала им шанс выжить. Пропустив монстра, толпа немедленно сомкнулась за его спиной и с душераздирающим визгом бросилась из зала, давясь в единственной двери.

— Марат! — счастливо закричала Лилия. Юноша уже работал ножом, перерезая самовяз.

— Бежим за ними!

— Зачем?!

— За кем! За ними! — рявкнул чешуйчатый, радуясь, что фраза получилась у него «ну совсем, как у Лешаги». — Вот тебе короткоствол. И еще, — он грозно оскалился, — я бегу за тобой, ты вроде бы от меня. Если кто-нибудь из этих преграждает путь, запрыгивай на него и визжи, что есть силы.

— Ты умница, Марат! — она замедлила шаг. — Надеюсь, кровь ненастоящая?

— Давай быстрее! Мы должны помочь Лешаге! — игнорируя ее вопрос и хмурясь, чтобы скрыть переполняющую его гордость, бросил драконид. — Быстрее, и кричи погромче.

— Ты врешь! Он не мог так сказать обо мне!

Леха ушел в кувырок и вновь стоял лицом к врагу. Он не собирался отвечать. Но мысль, что сейчас ему необходимо убить напарника своего учителя, невольно сковывала движения, повисая на щиколотках и запястьях лишним грузом.

— Скажи, что ты врешь, и я обещаю сохранить тебе жизнь!

— Это правда. По-другому не говорил. Ни разу.

— Проклятье! — отец Настоятель развернулся и метнул нож через всю комнату. Тот вонзился в деревянную обивку двери и задрожал, точно от страха перед гневом хозяина.

— Возьми оружие. Бой не закончен.

— Мой монастырь и мой устав, мне решать! — огрызнулся Красный. — Будь на твоем месте Бирюк, я бы, пожалуй, опасался, а так… С ножом или без ножа, ты мне не ровня. Ты меня разозлил, но сейчас я хочу говорить, и оружие в руках будет мне только мешать. Было бы обидно прирезать тебя случайно, так и не выслушав рассказ о старом друге. Будешь рассказывать — считай, что я подарил тебе передышку. Нет, тогда нападай, — он завел руки за спину, точно приглашая Лешагу броситься в безрассудную атаку.